Ферма трупов - [10]

Он скомкал салфетку и положил на поднос.

— Люси нравится ее работа. А то, как она работает, нравится нам.

— Приятно слышать.

— Она действительно потрясающий специалист. Программное обеспечение, в разработке которого она принимает участие, совершит переворот в расследовании насильственных преступлений. Ведь сколько времени проходит, прежде чем удастся выследить такую вот гадину, которая забралась черт знает куда. Что, если бы Голт убил Эмили где-нибудь в Австралии? Думаешь, мы бы узнали об этом?

— Скорее всего нет, — ответила я. — Во всяком случае, не так скоро. Но мы не можем сказать определенно, что убийца — Голт.

— Зато совершенно определенно, что чем быстрее мы поймаем преступника, тем больше жизней сохраним.

Он протянул руку за моим подносом и поставил его поверх своего. Мы поднялись из-за стола.

— Думаю, нам стоит зайти к твоей племяннице, — предложил он.

— Не могу сказать, что ты меня вполне убедил.

— Хорошо. Тогда дай мне еще немного времени, и ручаюсь, что мы это исправим.

— Буду только рада.

— Так, сейчас час дня. Может, увидимся здесь снова в половине пятого? — спросил он уже на выходе из кафетерия. — Кстати, как Люси устроилась в Вашингтоне? — Уэсли имел в виду одно из тех малопривлекательных общежитий, где койки были узенькими, а полотенца больше походили на носовые платки. — Жаль, что не получилось предоставить ей отдельную комнату.

— Не о чем тут жалеть. Общение с соседями пойдет ей только на пользу, даже если она не особенно с ними сблизится.

— Гении часто плохо идут на контакт.

— Это единственный недостаток, который был в ее школьном табеле, — согласилась я.

Следующие несколько часов я провела, пытаясь дозвониться до доктора Дженретта. Мои попытки не увенчались успехом — он, видимо, взял отгул и отправился играть в гольф.

В моем ричмондском офисе, к счастью, все было в полном порядке. Все поступления на данный момент требовали простого осмотра, то есть исследования внешнего вида тел и забора проб жидкостей. Убийств со вчерашнего вечера, к счастью, не произошло, а материалы для двух судебных слушаний, запланированных на эту неделю, были уже подготовлены.

В назначенное время Уэсли встретил меня в кафетерии.

— Надень вот это. — Он протянул мне бейджик для посетителей, который я прикрепила к нагрудному карману жакета рядом с наименованием своего подразделения.

— Сложно было получить? — спросила я.

— В общем, непросто, но мне удалось.

— Какое облегчение сознавать, что я выдержала проверку, — заметила я с иронией.

— Выдержала, но едва-едва..

— Ну спасибо.

Он немного помолчал, потом, пропустив меня вперед в дверях, легонько коснулся моей спины.

— Кей, я полагаю, излишне предупреждать тебя — все, что ты увидишь или услышишь в ТИКе, не должно покинуть его стен.

— Ты прав, Бентон, это совершенно лишнее.

Выйдя из кафетерия, мы оказались в помещениях магазина академии. Вокруг было полно слушателей из числа офицеров полиции, все в красных рубашках, с надписями «ФБР» на всех мыслимых и немыслимых местах. На лестнице подтянутые мужчины и женщины вежливо уступали нам дорогу. Среди разнообразных цветов одежды, много означавших для посвященного, не было только синего — новых агентов не готовили уже больше года.

По длинному коридору мы добрались до вестибюля. На электронном табло высвечивалась надпись, напоминавшая посетителям о том, что бейджики необходимо держать на виду. Мы вышли из здания. День был просто чудесным. Идиллию нарушал лишь постоянный треск выстрелов, доносившийся откуда-то издалека.

Технико-исследовательский комплекс представлял собой три бежевых здания — сплошь стекло и бетон — с массивными двустворчатыми дверями. От остальной территории академии его отделяло высокое проволочное ограждение. Ряды припаркованных машин свидетельствовали о немалом количестве персонала, хотя никого из них я никогда не видела. Можно было подумать, что в то время, когда комплекс поглощает своих сотрудников или исторгает их из своих недр, все остальные спят или находятся в отключке.

На входе Уэсли остановился перед сенсорным модулем и цифровой клавиатурой на стене. Он приложил большой палец правой руки к сканирующему элементу и, следуя инструкции на дисплее, ввел пин-код. Электронный замок с легким щелчком открылся. Он придержал дверь, пропуская меня вперед.

— А ты, по-видимому, уже здесь был, — отметила я.

— И не раз, — подтвердил он.

Мне оставалось только гадать, что прежде приводило его сюда, пока мы шагали по безмолвному, залитому мягким светом коридору дли ной в два футбольных поля. Под ногами стелилось ковровое покрытие все того же бежевого цвета. В лабораториях, мимо которых мы проходили, кипела какая-то неведомая мне — во всяком случае, на первый взгляд — работа. Мужчины и женщины в темных костюмах и белых халатах трудились в маленьких отсеках и за стойками. Все было уставлено неизвестного предназначения приспособлениями и аппаратами, компьютерными дисплеями и системными блоками. Из-за глухих двойных дверей слышалось завывание циркулярной пилы.

Отпечаток пальца Уэсли потребовался еще раз — у лифта, доставившего нас в разреженную тишину второго этажа, где Люси проводила большую часть дня. Здесь находился искусственный мозг ФБР, а все вокруг представляло собой, по сути, гигантскую черепную коробку с кондиционированным воздухом. Стены и пол были тут приглушенного серого оттенка, а все пространство четко разделялось на идеально равные отсеки — как кубики льда в морозильнике. В каждом отсеке стояли два стола модульной конструкции с ультрасовременными компьютерами, лазерными принтерами и кипами бумаг. Люси заметить было несложно — она единственная из всех сотрудников носила спецформу Бюро.