Ферма - [43]
В суде, конечно, надежность Цецилии как свидетеля можно было бы оспорить. Я и сама видела, что с памятью у нее нелады: она то живо включалась в разговор, отвечая на мои расспросы, то замолкала, уносясь мыслями далеко-далеко, и тогда мне приходилось терпеливо ждать. Я предпочла избрать обходной путь и заговорила о пустяках, постепенно подводя ее к загадке, что интересовала меня больше всего: почему она продала мне ферму? Но старушка удивила меня, прямо спросив, узнала ли я правду об Анне-Марии, жене отшельника в поле. А ведь я еще даже не заикнулась о ней! Я рассказала Цецилии все, что мне было известно: что она была верующей, что вышивала цитаты из Библии, что она умерла и ее супруг буквально раздавлен тяжелой утратой. Мое невежество вызвало у Цецилии такой взрыв негодования, словно я не оправдала каких-то ее ожиданий. Она заявила мне: «Анна-Мария покончила с собой!»
Очевидно, у Цецилии наступило просветление, и она поведала мне эту историю. Анне-Марии было сорок девять лет, и в ее семье никто не страдал депрессией. Цецилия любила ее как близкую подругу, которую знала много лет. И вот однажды утром эта жизнерадостная подруга проснулась, приняла душ, переоделась в рабочую одежду и направилась в свинарник, чтобы приняться за работу. Но там она или увидела нечто ужасное, или что-то случилось у нее с головой, но она перебросила веревку через балку и повесилась с первыми лучами солнца, пока ее муж мирно спал в доме. Ульф сошел вниз к завтраку, увидел распахнутую дверь свинарника и решил, что свиньи наверняка разбежались. Он выскочил из дома, чтобы загнать их обратно, и обнаружил, что они всем стадом забились в дальний угол. В этот самый момент, как гласит официальная версия, он обернулся и увидел жену. После нее не осталось ни предсмертной записки, ни объяснения, ни каких-либо финансовых проблем. И ничто заранее не указывало на то, что она задумала.
По словам Цецилии, община отреагировала так, как реагировала всегда: проглотила страшные новости подобно тому, как океанская пучина глотает тонущий корабль. Свиней забили, словно они были свидетелями преступления, свинарник разобрали по дощечкам. На похоронах Анны-Марии Цецилия подошла к Хокану, коснулась его руки и спросила, почему это случилось. Это было не обвинение, а печальный вопрос, на который мог ответить лишь сам Господь. Но Хокан сердито стряхнул ее руку и заявил, что не имеет ни малейшего понятия. Быть может, он сказал правду, что, впрочем, не помешало ему извлечь выгоду из этой смерти. Он расширил границы своего княжества, присоединив к нему земли Ульфа, но представил все как акт благотворительности и помощи убитому горем соседу.
Цецилия вот уже некоторое время говорила без умолку. Губы у нее пересохли и потрескались. Я забеспокоилась, что она переутомилась, и попросила ее оставаться на скамейке, а я пока принесу ей чего-нибудь прохладительного. До конца дней своих я буду сожалеть о своем решении. Мне ни в коем случае не следовало прерывать ее. Когда я вернулась с чашкой кофе, на прежнем месте ее уже не было. Скамейка была пуста, а на берегу пруда я увидела небольшую толпу. Цецилия забрела в него и стояла по пояс в воде, но при этом выглядела на удивление спокойной. Она даже скрестила руки на груди. Белое больничное платье промокло насквозь и облепило ее, напомнив мне картину крещения в реке, когда послушница ждет священника, который окунул бы ее в воду. Но вместо этого прибежал санитар и подхватил Цецилию на руки. Она наверняка была легкой как пушинка. Я последовала за ними к дому престарелых, где ее поспешно унесли в кабинет врача на осмотр. Воспользовавшись всеобщим замешательством, я вернулась к Цецилии в комнату и обыскала ее от пола до потолка, поражаясь тому, как мало у старушки обнаружилось личных вещей. Очевидно, почти все ее имущество было пущено с молотка. В выдвижных ящиках комода лежали книги, но это были сборники сказок и детских рассказов; ни Библии, ни каких-либо романов я там не увидела. И лишь в гардеробе я нашла вот эту кожаную сумочку. Раньше Цецилия работала учительницей и, наверное, в ней она носила учебники и тетради. Я взяла ее, поскольку мне требовалась нормальная вместительная сумка, в которую можно было сложить мои заметки и улики, а не непрактичный и нелепый дамский ридикюль…
Мы с матерью вскочили на ноги одновременно, когда снизу донесся шум — кто-то пытался войти в квартиру. Вот открылась входная дверь. Мы услышали, как лязгнула дверная цепочка, поначалу громко, а потом — намного тише, после второй, более осторожной попытки вторжения. Я собственными глазами видел, как, вняв моей просьбе, мать сняла цепочку с двери, но, очевидно, вновь накинула ее, когда я отвернулся, будучи убеждена в том, что отец непременно явится без приглашения и предварительного звонка. Нам было слышно, как чья-то рука шарит внизу, возясь с цепочкой и пытаясь открыть замок. Мать воскликнула:
— Он здесь!
Она в панике принялась собирать все свои улики и доказательства, поспешно складывая их обратно в сумку. Мелкие предметы она распихивала по передним кармашкам, а те, что покрупнее, включая ржавую железную коробку, укладывала в сумку, причем в строгом порядке. Мне стало ясно, что она уже проделывала это раньше, причем неоднократно, держа улики под рукой и готовясь бежать при малейшей опасности. Не прерывая сборов, мать метнула взгляд на дверь, ведущую в сад на крыше:
1933 год, разгар голодомора. Братья Павел и Андрей ловят кота, чтобы хоть чем-то набить пустые желудки. Старший из них домой не вернется, а младший… лучше бы он умер! Ведь спустя годы 44 ребенка, нарушив простое правило никогда не разговаривать с незнакомцами, станут жертвами его жестокости!
После смерти Сталина бывший офицер КГБ Лев Демидов стремится начать новую жизнь. Но Фраерша, жена заключенного в один из лагерей ГУЛАГа священника, не хочет прощать своего мучителя. Она похищает приемную дочь Льва и угрожает убить ребенка, если Демидов не освободит ее мужа. Чтобы спасти девочку, Лев отправится в Сибирь, а затем в Будапешт, охваченный восстанием против социалистического режима, и пройдет через все ужасы, которые когда-то довелось испытать его жертве.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
В маленьком провинциальном городке Дерри много лет назад семерым подросткам пришлось столкнуться с кромешным ужасом – живым воплощением ада. Прошли годы… Подростки повзрослели, и ничто, казалось, не предвещало новой беды. Но кошмар прошлого вернулся, неведомая сила повлекла семерых друзей назад, в новую битву со Злом. Ибо в Дерри опять льется кровь и бесследно исчезают люди. Ибо вернулось порождение ночного кошмара, настолько невероятное, что даже не имеет имени…