Ферма - [3]

— Ну, все, — сказал Бережной, хлопнув себя по ляжкам, — пора на боковую. Завтра подъем в шесть часов. Федор, вы найдете свою комнату?

— Я провожу, — поднялась Крисп.

— Отлично! Всем спокойной ночи.

С одной стороны Остапчук был рад, что Крисп вызвалась его проводить: в глазах у него двоилось, и он наверняка бы заблудился. С другой стороны, она слишком уж навязчиво поддерживала его под руку, а когда они вошли в комнату, прикрыла за собой дверь и томно посмотрела на Остапчука.

«Только этого не хватало!» — подумал он и без сил повалился на кровать.

Когда Остапчук открыл глаза, светящиеся пурпурными цифрами настенные часы показывали без десяти минут шесть. Рядом на подушке кто-то мерно посапывал. Остапчук осторожно протянул руку под одеялом и нащупал обнаженное тело. Женское.

«Какой кошмар! — подумал он. — Неужели я переспал с этим крокодилом?!»

— Дорогой! — сквозь сон прошептала Крисп.

— Что? — вскрикнул Остапчук.

— Федор, что с вами? — Крисп приподняла голову.

В темноте ее глаза мерцали маленькими бусинками.

— Пора вставать, — твердо заявил Остапчук и откинул одеяло.

— Нет, еще десять минут, — возразила она и, обхватив его шею, сильным движением привлекла к себе.

— Элеонор… — попытался сказать Остапчук, но она его не слушала.

Через десять минут, стоя в душе, он силился понять, как эта некрасивая женщина оказалась в его постели и как он вообще смог с ней… Он, конечно, не женат, и в этом нет ничего криминального. Но раньше он был более разборчив в подобных связях: его последняя девушка, фотомодель, была эталоном красоты. А эта…

За завтраком Крисп выглядела бесстрастно, лишь изредка бросая на него многозначительные взгляды. Бережной и Картер, перебивая друг друга, без умолку рассуждали о прелестях планеты Лидок и о том, как крокодилам здесь хорошо. Остапчук не слушал их и тупо глядел в тарелку, боясь поднять глаза.

Только когда они вместе с рабочими погрузились в огромный вездеход с прицепом и тронулись в сторону соседнего озера, Остапчук немного пришел в себя и с любопытством уставился в окно. Мимо проплывала бескрайняя саванна, местами разбавленная перелесками, которые пестрели всеми оттенками зеленого.

— Смотрите! — крикнул Бережной.

Там, куда он показывал, земля на горизонте была серого цвета и шевелилась, будто кожа на теле у слона во время ходьбы.

— Что это? — изумился Остапчук.

— «Кролики», — пояснил Бережной. — Их там сотни тысяч.

Наконец, они подъехали к озеру. Широкий песчаный берег, кое-где поросший густым кустарником, плавно сбегал к воде. Легкая рябь гуляла по поверхности. Ветра почти не было.

— Да, здесь можно карашшо делать большой поголовье, — мечтательно произнес Картер.

— А вы что думаете, Элеонор? — спросил Бережной.

— Мне кажется, здесь мило, — ответила та. — Когда будет готова дорога?

— По графику — к завтрашнему вечеру. Робот-рельсоукладчик начал работу еще в семь часов. Учитывая его производительность — триста метров в час — должен успеть в срок.

Рабочие принялись выгружать из вездехода секции сборной пристани. Бережной, тем временем, подошел к берегу и напряженно уставился куда-то вдаль.

— Чем это с ним? — шепотом спросил Остапчук у Крисп.

— Вы не в курсе? Его жена Лида погибла здесь год назад. Точнее говоря, мы думаем, что погибла. Однажды она поехала на это озеро, и не вернулась. Вездеход нашли на берегу, а Лида пропала.

— Пропала?

— Да. Вы знаете, почему планета называется Лидок? Сначала Сергей назвал ее «Лидокорк». Смешное название, правда? На самом деле, это слово «крокодил» наоборот. А когда пропала Лида, он решил переименовать планету. Просто отбросил три последних буквы, и получилось «Лидок». Он так называл свою жену — Лидок.

Работа уже кипела вовсю. Трое рабочих с помощью нехитрых манипуляторов ловко укладывали секции, и через полтора часа пристань была готова.

Остапчук, тем временем, с интересом изучал окрестности. В густой траве то и дело попадались диковинные зверюшки размером, как правило, не больше белки или тушканчика. Иногда встречались сбившиеся в стайки более крупные ушастые млекопитающие с коротким серым мехом, которых Бережной называл «кроликами».

Остапчук подошел к озеру. На мгновение ему показалось, будто что-то мелькнуло под водой.

— Что-то высматриваете? — осведомился Бережной.

— Да. По-моему там кто-то есть.

— Здесь даже рыбы нет. Уверяю вас, озеро абсолютно мертвое. Вы, кстати, заметили, что птиц здесь тоже нет?

— И правда! — спохватился Остапчук. — То-то я смотрю, чего-то в этих местах не хватает. А кто же питается насекомыми? — спросил он, подпихивая носком ботинка мирно ползущего по земле жучка.

— Видимо, ящерицы.

— Очень, очень странно, — пробормотал Остапчук. — Даже на первый взгляд на этой планете наблюдается какой-то дисбаланс. Есть насекомые, которыми питаются ящерицы, есть мелкие млекопитающие, которые, как я понял, в основном травоядные. Возможно, некоторые поедают тех же ящериц. Но дальше цепь прерывается. Либо эти животные расплодятся до невероятных размеров и в итоге уничтожат всю планету, либо…

— Что, «либо»?

— Либо кто-то их все-таки поедает.

— Ну, конечно поедает — мои крокодилы.

— А кто это делал до того, как вы сюда прилетели?