FERA. Апокалипсис: пособие по выживанию - [12]

– А ты меня, старый, не затыкай. Тут дело непростое, надо бы за участковым послать. Побои снимать будем! – Названный Платоном здоровенный мужик и не думал успокаиваться, чувствуя поддержку за спиной.

– Снимем, отчего же не снять. Без проблем. И заодно расскажем, как дело было. Как твой племяш с дружками на моего внука кинулся: ответку получил и сразу к ментам побежал.

– Это было превышение самообороны, сядет твой внучек! – заученно выкрикнула одна из раскрасневшихся дам в возрасте. И, уже глядя на меня, добавила: – Сядешь, ирод! За Витьку моего! Напал, ирод, и избил! Как есть сядешь! А ну плати за побои!

– Не шуми, Надя, – одернул главный переговорщик задушенную горем мать. – Так вот. Надька-то дело говорит. Надо бы за это дело заплатить, Никифорович, а то не по правде получается.

После чего воровато стрельнул глазами на припаркованную во дворе машину. Моя старенькая Honda-HRV по местным меркам была весьма дорогой машиной. И, похоже, родня «обиженных» имела на нее виды.

– Да, Платон, совсем ты страх потерял, а ведь раньше неплохим мужиком был. Но по ходу весь вышел, – со скучающим видом произнес дед. – Вот только было-то все по-другому. Ваши придурки зря на внука полезли…

– А ты мне не рассказывай, как дело было. У меня своих свидетелей пятеро, вот они, видели все!

Дед вопросительно глянул на меня. А что я могу сказать, на крыльце нас было четверо. Откуда взялись еще двое свидетелей? Не может у них быть свидетелей того, чего не было, а вот лжесвидетелей – хоть целый десяток. Если бы были камеры, но это деревня. Классическая подстава, эти вымогатели просто хотят нажиться на мне. Машину отдавать ну очень не хочется, не за двоих покалеченных ушлепков.

Урыть их, что ли, всех? Хотя нет, многовато. Толпой уронят, и дед не поможет, а то и хуже сделает. Я видел, как он поставил заряженное ружье на веранде. Стрельбы допустить нельзя. Суки.

– Ну и сука же ты, Платоша. Ой, сука. – Дед, похоже, пришел к тем же выводам, что и я. – Отца твоего знал – хороший человек был, а сын не в его породу пошел.

– А ты не сукай мне тут! – грозно взорвался односельчанин. – А ответь за дело! И ты, щенок, за спиной деда не прячься! Накосячил – отвечай!

– Отвечу, – спокойно, как мне казалось, сказал я. – Эти дебилы получили по заслугам, и зови хоть участкового, хоть черта лысого, но тут моя правда. Пошли, дед.

– А ты, щенок, на меня зверем не скалься, – неожиданно угадал мое прозвище Платон. – Мы тут сами пуганые. А за косяк ответить придется! Гони четыреста тысяч или машину свою отдавай. Можем и хату спалить. Вот беда будет: внук – зэк, а дед – погорелец.

Давайте, уроды, рискните, я вас с того света достану. Хищная улыбка появилась на моем лице.

Вот только дед думал по-другому и пускать дело на самотек не собирался. Наоборот, после последних слов переговорщика он воспылал нешуточным гневом и готов был сам попробовать на прочность лицо односельчанина. Так что мне пришлось его слегка придержать. Боевой у меня дед, хоть и в возрасте.

– А ты, Платошка, не глубоко ли себе яму роешь? Денег тебе, говоришь? Машину тебе, говоришь? Хочешь оклеветать? Шиш тебе с маслом. Ну смотри, и на тебя управа найдется. У нас ведь тоже свидетель есть. Пошлите-ка, соседушки ненаглядные, к Анне Георгиевне в гости, пусть она нас и рассудит.

Говорливые односельчане тут же притихли. Даже разговорчивый Платон остыл после упоминания знахарки. У меня сегодня уже не осталось сил даже на вялое удивление, но масштаб трагедии оценил. Видимо, эта дама действительно пользовалась изрядным уважением среди местных.

– А она-то тут при чем? – все же нашелся Платон. – Тут она не при делах. Тут участковый нужен! Так что давайте решайте. Деньги или машину? – вновь потребовал дипломат.

– Ну ты смотри, Платоша, думай и делай как хочешь. А мы, пожалуй, сходим. А потом, глядишь, и тебя пригласят.

Переобуваться на ходу этому дипломату явно было не с руки. Но идти к местной знахарке он не хотел. Я лишь злорадно ухмыльнулся, предвкушая веселье. Есть у меня подозрение, что внук ведьмы имеет больше веса, чем эти вымогатели.

И вроде все начало нормально складываться. Вот только было понимание, что вымогатели испугались не меня – молодого и сильного, – а какую-то местную старуху. Это ощутимо било по самолюбию.

Дом ведьмы действительно внушал. Было ощущение, что стоит он давно. Минимум пару сотен лет. Серьезное каменное строение прошло через талантливые руки дизайнера, иначе подобное преображение не объяснишь. Старый фундамент был искусно декорирован диким камнем, что дополнительно создавало ощущение старины.

В сам дом нас не пригласили. Но всей делегации хватило места в обширном дворе. Даже присесть нашлось где. Большая беседка из аккуратных лакированных бревен могла вместить и большее число народа.

Присутствовали почти все вымогатели, кроме той самой дородной дамы, что так переживала за «бедного Витеньку», и не было одного из мужиков. Остальные разместились компактной группой. Мы с дедом держались в стороне на другом краю беседки.

Но центром этого собрания была сама знахарка. Вначале я не понял, о ком идет речь и к кому так почтительно обращаются собравшиеся. Дед говорил, что они знакомы с детства. Пожилая дама восьмидесяти лет не могла быть его старой знакомой, ведь сам он в свои шестьдесят девять выглядел от силы лет на шестьдесят.