Феодальная монархия во Франции и в Англии X–XIII веков - [119]

.

В таком именно настроении он и договоры заключал со своими соседями и соглашался быть третейским судьей в Европе в течение тех лет, которые следовали за его возвращением из Сирии. Он почти одновременно договаривался с королем Англии и с королем Арагона, чтобы только установить права каждого и положить конец всяким неясностям, которые приводили к столкновениям. Арагонские короли давно заявляли притязания на попечительство над «народами, говорящими на лангедокском наречии» («populations occitaniennes»), и на сюзеренство над Лангедоком. По договору, заключенному в Корбейле (11 мая 1258 г.), король Хайме отказался от этого, сохранив лишь сеньорию Монпелье. Людовик IX, со своей стороны, отказался от прав, которые преемники Каролингов сохраняли за собой на Каталонию и Руссильон. Чтобы закрепить это важное исправление границ, был заключен брак наследника престола, Филиппа Смелого, с Изабеллой Арагонской[901]. Около того же времени союз между Францией и Кастилией, начало которому было положено женитьбой Людовика VIII, был укреплен новыми брачными переговорами. Ни одной минуты Людовик Святой не думал о соединении этих двух королевств; он хотел только, чтобы дружба обоих государей обеспечила мир на Западе. В конце концов в 1266 г. его дочь вышла замуж за наследника Кастилии[902]. Трубадур Сордель писал, что король Франции лишился Кастилии по своей глупости[903].

К концу своего царствования Людовик IX посвятил себя также делу установления мира между христианами, В 1216 г. он, в качестве третейского судьи, заставил примириться между собой сыновей Маргариты, графини Фландрской и Геннегауской, которых она имела от своих двух браков. Он присудил Вильгельму де Дампьер, сын от второго брака, наследование. Фландрского графства, а Иоанну д'Авен, сыну от первого брака, наследование Геннегау, Однако Карл Анжуйский, которому графиня Маргарита передала во владение Геннегау, сохранил сюзеренство над ним, что послужило поводом для будущих притязаний французских, королей на имперские земли (Пероннское соглашение 24 сентября 1256 г.)[904]. Людовик IX был также третейским судьей между королем Наваррским и герцогом Бретонским, между графом до Бар и его соседями, графом Люксембургским и герцогом Лотарингским. В королевстве Арелатском и Вьеннском, где ему так легко было бы воспользоваться упадком империи, король Франции также выступил третейским судьей между графом Бургундским и графом Шалонским, между дофином Гигом и его соседями, герцогом Савойским и Карлом Анжуйским, между жителями Лиона и канониками Лионского кафедрального собора. Король посылал мудрых советников, вроде Петра Шамбеллана, которые разбирали дело от его имени. Жуанвиль рассказывает, что когда Людовика Святого уговаривали предоставить всем этим господам передраться между собой, он отвечал, что бог сказал: «Блаженны миротворцы»[905].

Когда английские бароны и Генрих III во время своей великой распри доверили ему решить вопрос о действительности «Оксфордских Провизий», отмененных папой, Людовик Святой сказал, чтобы ему прислали документы, которые и в настоящее время находятся в «Сокровищнице хартий», и отправился в Амьен, чтобы там встретиться с обеими сторонами. 23 января 1264 г. он вынес приговор об отмене «Оксфордских Провизий». Эта «Амьенская Миза» (Mise d'Amiens) носит на себе ясную печать политических идей Людовика Святого.

В Англии, конечно, знали эти идеи или, по крайней мере, думали, что знают их. Очевидно, бароны, соглашаясь признать короля Франции третейским судьей, поддались иллюзии. Они знали, что Людовик самым добросовестным образом уважал чужие права, и они думали, что по его, так же как и по их мнению, обязанность баронов помогать советом представляет собой не только долг вассала по отношению к сюзерену, но и право знатных людей, классовую привилегию. А Людовик Святой, по самой чистой совести, был другого мнения; его политический идеал, в некоторых отношениях, помещался в феодальных рамках, но в других — он выходил из них. Людовик не допускал, чтобы власть короля-помазанника могла быть ограничена каким-нибудь советом. Это был круг идей, в котором бродили тогда в потемках и сталкивались друг с другом. В Англии, как и во Франции, монархия и феодализм, представление о короле божьей милостью и о короле-сюзерене, правящем вместе со своими баронами, существовали одновременно и оставались непримиримыми между собой. Рассмотрев развитие монархии во Франции, не теряя из виду этой двойственности принципов, мы поймем ее еще лучше, стараясь определить истинный характер тех конфликтов, которые привели к борьбе короля Иоанна и его сына со своими баронами.

Глава четвертая Аристократическая реакция в Англии Великая хартия и воойна баронов

I Церковь и бароны против Иоанна Безземельного

Политические столкновения, происходившие в царствования Иоанна Безземельного (1199–1216 гг.) и Генриха III (1216–1272 гг.), представляют собой одну из самых важных, самых трудных и вызывающих больше всего споров глав английской истории. Мы не можем претендовать здесь на изложение ее во всех подробностях. Для нас достаточно будет показать, в их истинном свете, те выгоды, которых добилась оппозиция. Характер их был искажен английскими историками викторианской эпохи, но современные историки расчистили почву для объективного синтеза.