Феодал. Федерал. Фрондер. Форпост - [37]

Народ шел на прием косяками. Темы разнообразием не отличались – жилье, зарплата, пенсии, пособия. Дефицит квадратных метров и скудость личных бюджетов – эти главные беды прикамцев (да и россиян в целом) – дополнялись спецификой региона, исторически лидирующего по плотности лагерного населения. Жалобы на небрежное следствие, неправедный суд и плохие условия в местах лишения свободы составляли до четверти всех обращений граждан.

Поток ходатаев, страдающих от житейского дискомфорта, несправедливости бытия и произвола власти, отнимал у меня массу сил. Бедность, неустроенность, изможденность и издерганность людей, приходивших на прием «последней надежды», заряжали отрицательной энергией. И, тем не менее, эту часть своей работы я считал необходимой – глас народа не позволял расслабиться и почивать на лаврах, посылая совершенно четкий и внятный импульс: наши успехи – локальны и условны, наши проблемы – огромны и всеобъемлющи. И поэтому – работать, работать и работать! И еще работать. И еще.

Рок по радио

С первого же «выхода в народ» я понял, что люди очень смутно представляют себе новое лицо областной власти и одновременно избавился от заблуждения, что губернатору-журналисту не нужен помощник по связям с общественностью. Поэтому я ввел соответствующую ставку в аппарате администрации и быстро заполнил вакансию, приняв на работу Фиму Шафрана.

Фиме недавно исполнилось 23 года, но, несмотря на столь юный возраст, парень был очень толковый и достаточно опытный. Несколько лет назад, еще работая в «Вечерке», я нашел его в стенах родного экономфака и взял без отрыва от учебы корреспондентом-стажером в отдел экономики и организации социалистического соревнования. Потом Фима перешел вслед за мной в «Прикамские вести» и быстро вырос там до большого человека – члена редколлегии, редактора экономического раздела. Кайгородов не хотел отпускать ценного кадра, но я втолковал Вите, что генерирование кадров для власти – миссия важная, почетная, и ведущая не к обескровливанию газеты, а, наоборот, к ее процветанию, обеспеченному влиятельными лоббистами.

Фима рьяно взялся за работу и быстро поссорился с Пирожковым (на заседании областного штаба Фима «как дипломированный экономист» изложил свое видение организации бюджетного процесса в Прикамье). Получил от меня втык и публично, и приватно, критику воспринял правильно, и больше в чужой огород не лез, благо пиаровских дел у него хватало выше крыши. Кроме того, я категорически запретил сверхактивному Фиме вмешиваться в редакционную политику СМИ: «Твоя задача – насытить журналистов качественной информацией о деятельности областной исполнительной власти, а учить их правильно писать и говорить не надо. Меня никто не учил, и я никого учить не собираюсь».

Микроскопические паузы, которые начали у меня появляться в течение рабочего дня, я заполнял чтением газет. А я еще я поставил в кабинете радиоприемник и настроил его на волну местной FM-радиостанции, передававшей качественный рок. Эффективность работы сразу же выросла.

Женщины губернатора

В начале марта президент существенно скорректировал состав и структуру правительственной верхушки. Бутманис, бывший скорее раздражителем, нежели реформатором, ушел в тень, первым вице-премьером и одновременно министром финансов стал Гайдук (соответственно, Минфину вернулся статус отдельного министерства, к вящей радости Пирожкова), а вице-премьером по оперативным вопросам был назначен Майсурадзе. Должность главного государственного инспектора занял Юлий Бондарев, который, в отличие от Вахтанга Анзоровича, регионами не занимался, а боролся с коррупцией в высшем госаппарате. Так я стал «безнадзорным», а мое назначение – фактически бессрочным. Скажу честно – это меня нисколько не расстроило.

Восьмое марта мы отметили более-менее достойно, с аппаратным размахом. На здании администрации повесили большой плакат, в торжественной обстановке провели награждение передовых работниц. Как и под новый год, мы с Курбацким записали поздравление для прикамских женщин на ТВ, но, в отличие от новогоднего спича, этот ролик снимался и монтировался организованно, заблаговременно, без импровизаций и внезапных озарений. Правда, неугомонный Штейнберг снова проявил творческую инициативу, сняв телепередачу «Женщины губернатора», где засветил и маму, и Элю, и нескольких моих сотрудниц, включая Варю, Людмилу Григорьевну и Надежду Семеновну. За этот опус я сначала хотел закатить Бочкареву строгий выговор, но когда передачу стали хвалить все наперебой, включая папу, Сан Саныча, Шафрана и прочих тонких ценителей искусства, я смягчился.

Более того, я решил устроить своим сотрудницам сюрприз. Днем 7 марта управделами Некипелов в приказном порядке отправил сотрудниц аппарата в парикмахерские, а вечером в столовой администрации было организовано корпоративное мероприятие. Я объявил, что всем женщинам будет выплачена праздничная премия и произнес тост за лучшую половину обладминистрации. Затем блеснули красноречием замы, Пирожков спел фрагмент арии Герцога из «Риголетто», а Некипелов поднял бокал под стихи собственного сочинения: «Нам свыше женщина дана! Гуляй, огромная страна! За женщин наших пью до дна! За женщин тост: «Гип-гип-ура!».