Феномен ростовщичества: От Вавилона до глобальной финансовой системы - [35]

 

Путь от казенных ломбардов к казенным банкам занял два десятилетия. Образование государственных банков в России началось в годы правления Елизаветы Петровны, которая “сочла возможным законодательным порядком ликвидировать ростовщичество” и поддержать предпринимательскую деятельность дворян.

 

 В соответствии с Указом от 23 июня 1754 г. “Об учреждении Государственного Заемного банка и о наказании ростовщиков” был создан Заемный банк, состоявший из двух самостоятельных банков: “для дворянства в Москве и Санкт-Петербурге” (Дворянский банк) и “для поправления при Санкт-Петербургском порте коммерции и купечества” (Купеческий банк). Капитал Дворянского банка составлял 750 тыс. руб., его операции сводились к выдаче дворянам ссуд в размере от 500 до 10 000 руб. из расчета 6% годовых. В залог принимались золото, серебро и “население поместья” (земля с прикрепленными к ней крестьянами). Этот порядок выдачи ссуд просуществовал до отмены крепостного права.

 

Один из интересных и показательных примеров дворянского предпринимательства - деятельность Александра Ивановича Полянского, женатого на графине Елизавете Воронцовой, фаворитке императора Петра III. В 1793 году финансовое положение Полянского улучшилось. Но появившиеся средства он вкладывает не в хозяйство, а отдает их в рост, то есть становится ростовщиком. Если в начале года он пускает под проценты 2 тыс. рублей, то в конце - более 11 тыс. Через два года в обороте находится уже около 25 тыс. рублей. В числе заемщиков числятся пензенский губернатор И. А. Ступишин, его мать Е. П. Леонтьева и множество других известных в губернии лиц. Деньги А. И. Полянский давал из расчета 10% годовых, хотя закон устанавливал верхний предел в 6%. Несмотря на это, его кредит пользовался большим спросом: ведь многие ростовщики брали более 20%, а система казенных банков тогда еще только складывалась.

 

 Отметим, что занятие ростовщичеством вообще со времен Петра было весьма популярно среди российского дворянства. В народе ходила поговорка "Родом дворянин, а делами жидовин".

 

 «В московской неписаной купеческой иерархии, - писал В.И. Рябушинский, - на вершине уважения стоял промышленник-фабрикант, потом шел купец-торговец, а внизу стоял человек, который давал деньги в рост, учитывал векселя, заставлял работать капитал. Его не очень уважали, как бы дешевы его деньги ни были и как бы приличен он сам ни был. Процентщик».

 

Отношение к этой категории двух первых было крайне отрицательно, как правило, их на порог не пускали и по возможности пытались всячески наказать. Большая часть дельцов третьей группы происходила из западных и южных губерний России. Интересный факт: Прадед Владимира Ульянова-Ленина, будущего вождя мирвой пролетарской революции, Мойше Бланк Ицкович был мещанином города Староконстантинова Новогрод-Волынского уезда и вел широкую торговлю спиртными напитками и другими товарами. Имеются сведения, что он занимался торговым мошенничеством и ростовщичеством, за что против него было возбуждено уголовное дело.

 

 Исторически сложившаяся русская православная этика хозяйствования была выражена Василием Великим (IV в н.э.): “Захватив все общее, обращают в свою собственность. Если бы каждый, взяв потребное для своей нужды, излишнее предоставил бы нуждающимся, никто не был бы богат, никто не был бы скуден. Не наг ли ты вышел из материнского чрева? Откуда же у тебя, что имеешь теперь? Если скажешь, что это от случая, то ты безбожник, не признаешь Творца, не имеешь благодарности к Даровавшему. А если признаешь, что это от Бога, то скажи причину, ради которой получил ты. Ужели не справедлив Бог, разделивший нам потребное для жизни? Для чего же ты богатеешь, а тот пребывает в бедности? Как же ты не любостяжателен, как же ты не хищник, когда обращаешь в собственность, что получил только в распоряжение?”

 

 Своего рода моральным кодексом коренных русских купцов стало поучение “О богатении”, составленное владельцем Прохоровской Трехгорной мануфактуры Т. В. Прохоровым (1797-1854): “Человеку нужно стремиться к тому, чтобы иметь лишь необходимое в жизни; раз это достигнуто, то оно может быть и увеличено не с целью наживы - богатства для богатства, - а ради упрочения нажитого и ради ближнего. Благотворительность совершенно необходима человеку, но она должна быть непременно целесообразна, серьезна. Нужно знать, кому дать, сколько нужно дать. Ввиду этого нужно посещать жилища бедных, помогать каждому, в чем он нуждается: работой, советом, деньгами, лекарствами, больницей и пр. Наградою делающему добро человеку должно служить нравственное удовлетворение от сознания, что он живет “в Боге”. Богатство часто приобретается ради тщеславия, пышности, сластолюбия и пр., это нехорошее, вредное богатство, оно ведет к гибели души. Богатство то хорошо, когда человек, приобретая его, сам совершенствуется нравственно, духовно; когда он делится с другими и приходит им на помощь. Богатство необходимо должно встречаться в жизни, оно не должно пугать человека, лишь бы он не забыл Бога и заповедей его. При этих условиях богатство неоценимо, полезно. Примером того, что богатство не вредит, служат народы, у которых при изобилии средств редки пороки. Не будь богатства, не было бы ни открытий, ни усовершенствований в различных отраслях знаний, особенно промышленных. Без средств, без труда, энергии не может пойти никакое промышленное предприятие: богатство - его рычаг. Нужды нет, что иногда отец передает большие средства сыну, сын еще более увеличивает их, как бывает в коммерческом быту. Это богатство хорошо, оно плодотворно, лишь только не надо забывать заветов религии, жить хорошей нравственной жизнью. Если богатство приобретено трудом, то при потере его оно сохранит от гибели человека: он станет вновь трудиться и еще может приобрести больше, чем у него было, он живет “в Боге”. Если же богатство случайно досталось человеку, то такой человек часто не думает ни о чем, кроме своей похоти, и такой человек при потере богатства погибает. Вообще частное богатение, даже коммерсантов или банкиров, полезно, если человек живет по божьему”.