Феникс – птица угорелая - [27]

– Иван! Иван, вставай! – принялся расталкивать ученого Виталий Николаевич.

– А? Что?

– Пора спасать нашу репутацию! Вперед, за виноградом!

Капустин протер глаза и посмотрел на Яну с Мэтью.

– Здравствуйте, вы аниматоры?

– Это мои… вернее, теперь уже наши друзья – Яна и Мэтью!

– Да? – удивился Иван Сергеевич – то ли тому, что у него за короткое время появились новые друзья в такой странной одежде, то ли тому, что он ничего не помнил. – А мы уже встречались? – спросил он у Мэтью.

– Я вас видел… – туманно ответил Мэтью. – Но вы были несколько не в том состоянии, чтобы помнить нас.

– Голова болит, – поморщился Иван Сергеевич.

– Иван, соберись! Ты же мужик! – схватил Капустина за толстые щеки Виталий и сжал так, что в этих складках утонул нос. – Тебе же перед народом выступать! Позор-то какой!

– Да я понял, понял…

Следователь отпустил его щеки, и нос вынырнул на поверхность, словно дельфин из воды.

Иван Сергеевич достаточно резво для своего веса вскочил на ноги, и его тут же повело в сторону. Мэтью вовремя подставил свое плечо.

– Спасибо, друг! – прохрипел Иван Капустин.

С другой стороны его подхватил Виталий Николаевич. Так, неразлучной троицей, они и двинулись в указанном майором направлении.

Яна поплелась за ними, чувствуя себя очень странно. Этакой «кавказской пленницей», которая гнала Труса, Балбеса и Бывалого выкрасть две лозы винограда. Думать о том, что их может встретить Шурик и выстрелить солью в мягкое место, не хотелось.

Иван Сергеевич еле шел, постоянно стонал, кряхтел, охал. А какая у него была одышка! Его здоровье вызывало реальные опасения. Виталий Николаевич постоянно его подгонял, а ученый канючил, прося пить.

– Воды у меня нет, а вот бутылочку пивка я приберег, – ответил ему следователь.

– Да ты сам дьявол! Имеешь такой бесценный груз и молчишь?! – ахнул Иван Сергеевич.

– Во-первых, не ты один хочешь пить, нас тут четверо и одна, между прочим, женщина! Существо нежное и эфемерное! – покосился на Цветкову Виталий Николаевич. – А во‐вторых, вот дойдем до места и я всем предложу выпить!

Яне показалось или нет, но профессор явно стал передвигаться быстрее. Видимо, получил сильнейший стимул и у него открылось второе дыхание.

Мэтью шел молча, Яна видела его профиль, упавшую на лоб прядь волос. Невольно пришла мысль: «Не познакомься он со мной в самолете, значит, не узнал бы и Виталия с виноделом, следовательно, не попал бы в это идиотское положение. Почему стоит кому-то связаться со мной, и человек сразу же попадает в глупую ситуацию? Хотя это риторический вопрос».

– Похоже, мы пришли. Вон и постройки какие-то впереди показались, – сообщил Виталий Николаевич. – Надо сворачивать, будем искать лаз, через который мы сможем просочиться на территорию, не попадаясь никому на глаза.

– Вы так боитесь потерять пенсию, что готовы нарушить закон? – уточнил Мэтью. – И сесть в тюрьму?

– Я виноват и хочу исправить ситуацию, – вздохнул Виталий Николаевич.

Они свернули с основной дороги на какую-то тропу, вдоль которой тянулись кустарники. Ноги вязли в рыхлой почве, кустарники царапались, к тому же подъем был в гору.

Иван Сергеевич внезапно то ли потерял балансировку, то ли подвернул ногу, но он очень быстро сложился в большой шар и покатился вниз.

Яна вскрикнула.

– Он убьется, – решил Мэтью.

– Или я его убью, – подытожил Виталий Николаевич.

Иван Сергеевич зацепился одеждой за какие-то кусты и остановился. Он лежал, не подавая признаков жизни.

Мэтью и Виталий Николаевич поспешили «колобку» на помощь.

– Живой! – радостно прокричал майор Яне.

– У меня голова кружится, – простонал Иван Сергеевич, когда его вернули в исходное положение.

Выглядел он устрашающе: из разорванной одежды вываливался большой живот, руки и ноги были в ссадинах, словно ученого жестоко избили. Но как ни странно, Капустин перестал жаловаться и вел себя очень тихо, если не сказать пришибленно. «Видимо, падение не прошло даром и головой профессор все же приложился», – подумала Цветкова.

– Голова кружится! – снова повторил он, подтверждая мысль Яны.

– Мне кажется, ему в больницу надо, – сказала она.

– Ему выступать вечером перед делегацией! Не до больницы! – сказал как отрезал Виталий Николаевич. – Идемте! Мы уже почти пришли. Даже не верится, что смогли добраться.

– А мне не верится, что я вижу по забору колючую проволоку. Серьезная охрана! – отметил Мэтью.

– Где-нибудь да есть лаз, – поддержала Виталия Николаевича Яна и пошла вдоль забора.

Мужчины последовали за ней.

– Виталий, ты обещал попить, ну… пивка, – начал канючить профессор.

– Яна, ты будешь? – спросил следователь.

– Нет.

– Мэтью?

– Да пусть пьет! – махнул рукой Мэтью, и Иван Капустин набросился на бутылку, словно поймал дичь.

Пил он жадно и без остановки.

Они шли очень странной дорогой. С одной стороны начинался крутой спуск, с другой за забором тянулись виноградники. Солнце пекло нещадно, словно, поднявшись выше, люди стали значительно ближе к нему.

– А вот и лаз. – Мэтью первым заметил оторванную по нижнему краю сетку в заборе. – Придется лезть.

– Вам легко говорить, а я как пролезу? – забеспокоился Иван Сергеевич.

– А камеры видеонаблюдения здесь есть? – спросила Яна.