Феликс Дзержинский. Вся правда о первом чекисте - [7]

«Оказывается, Феликс не только религиозен, но и фанатически повелителен и нетерпим. Из светло-зеленых глаз нежного юноши глядел узкий фанатик. И разрушение всего, что не есть то, во что верует Феликс Дзержинский, было всегда его единственной страстью…».

Отечественная школа психологизма. Найти ключ к характеру человека, объясняющий все его последующие поступки, желательно с самого раннего детства. И без особых сомнений в том, что факт, легший в основу обобщений, действительно имел место. Между тем об эпизодах из жизни Феликса Дзержинского, которые только что приведены, известно исключительно с его слов, сказанных в 1922 году. В них чувствуется ирония: дескать, вот каким максималистом был тот юноша. Несомненно то, что с младых ногтей Феликс испытывал потребность в вере, которая бы заполняла все его существо. А разве истинная вера, особенно в молодости, не сочетается со стремлением обратить в нее окружающих? Дзержинский хочет жить по справедливости, в соответствии со своими убеждениями. Вот что можно сказать с уверенностью. О том, что он намеревался разрушать, а что созидать, говорить пока преждевременно.

Новым смыслом жизнь Феликса Дзержинского наполнилась в 1895 году.

Расплата за идеалы

Казалось бы, Феликс, оставив гимназию, должен прямой дорогой отправиться в лагерь националистов, борющихся за создание единой, независимой Польши. Ведь его национальная гордость столько раз подвергалась унижениям. А в раннем детстве, по его собственному признанию, он мечтал о шапке-невидимке, чтобы с ее помощью отомстить москалям.

Однако 17-летний Дзержинский делает выбор в пользу социал-демократии, раз и навсегда. Очень скоро он станет противником отделения Польши от России, а националиста Пилсудского (своего старшего современника, земляка и однокашника по Виленской гимназии) будет считать личным врагом.

Почему он примыкает к социал-демократам?

В Вильно в те годы другой революционной организации нет. Население в Виленской губернии составляют польские и еврейские ремесленники, литовское крестьянство. К лозунгу о самоопределении Польши здесь относятся с подозрением. Кроме того, национально-освободительное движение в Польше получит партийное оформление несколько позже. Это, так сказать, субъективная причина выбора Феликса. Думается, имелась и другая, не менее веская. Его натура нуждалась не просто в возвышенной цели, а в системе ценностей, в новой – светской – религии. Этим потребностям на рубеже веков наилучшим образом отвечал марксизм. Не случайно же учение приобрело так много последователей, и даже многие из тех, кто в нем впоследствии разочаровался, дошел до полного его неприятия, не отрицали, что пережили период увлечения им.

Был марксизм для высоколобых – в томах «Капитала», философских работах Маркса и Энгельса. Но очень важно, что учение поддавалось упрощению, его можно было разъяснять в рабочих кружках, растолковывать даже неграмотным. Основоположники марксизма оставили пророчества, и эти пророчества сбывались! Кризисы перепроизводства с их неизбежными социальными потрясениями… Смягчать их – только смягчать – научатся много позже. Первую мировую войну Энгельс предсказал за тридцать лет. И сроки примерно назвал, и главных действующих лиц указал. Марксизм многим тогда казался удавкой, неуклонно стягивающей шею капитализма.

Вакуум в душе Феликса заполнен. Выбор сделан. В 1895 году он вступает в литовскую социал-демократическую партию, получает первую свою партийную кличку. И конечно, не предполагает, сколько испытаний выпадет ему в ближайшие 22 года…

Молодой агитатор Яцек принимается вести кружки образования среди своих сверстников, ремесленных и фабричных учеников. Занятия его строятся так: начинает он с общеобразовательной части (устройство Вселенной, происхождение человека, общества и так далее), затем переходит к штудированию «Эрфуртской программы». Этот марксистский документ, принятый социал-демократами Германии в 1891 году, был тогда очень популярен. Он являлся и хорошим учебным пособием. Ленин тоже в целом с одобрением относился к программе немецких марксистов, хотя и критиковал ее, в частности, за отсутствие требования диктатуры пролетариата (читай: за излишнее миролюбие). И сегодня не много претензий можно предъявить Эрфуртской программе. Она состоит из двух частей.

В программе-максимум содержатся теоретические положения марксизма. Перед социал-демократами Германии ставится цель – завоевание политической власти. Но это вопрос будущего. В условиях же буржуазного общества (программа-минимум) выдвигаются такие цели: демократизация выборной системы, развитие самоуправления, равноправие женщин, решение вопросов о войне и мире народным представительством, бесплатное медицинское обслуживание, восьмичасовой рабочий день, запрет на использование труда детей в возрасте до 14 лет…

Что можно возразить? В чем фанатизм тех, кто разделял требования Эрфуртской программы?

Фанатизм в Феликсе проявляется в том, что, обретя веру, он считает ее руководством к действию. Характерный для него эпизод: чтобы вести пропаганду среди еврейского населения, он самостоятельно осваивает идиш (при том, что в гимназии ленился изучать «мертвые» языки, к которым тогда, по-видимому, относил и русский). Карл Радек отметит в воспоминаниях: «Мы смеялись позже, что в правлении польской социал-демократии, в которой был целый ряд евреев, читать по-еврейски умел только Дзержинский, польский дворянин и католик».