Феи Гант-Дорвенского леса - [59]

— А с тобой я не разговариваю. Я на тебя обиделась, вот. Ты ужасный… ужасная фея, Имбирь, и очень плохой друг. Мне стыдно, что я защитила тебя.

Имбирь застыл в изумлении. Он уставился на Кейтилин своими мышиными круглыми глазами, не понимая, какая перемена произошла с его спасительницей, а Тилли, хоть и продолжала сердиться на Кейтилин, испытывала мрачное торжество. Вот так-то! Вот теперь она молодец, теперь Тилли может и не причинять этой твари боль! Ну или хотя бы не такую сильную, как она хотела.

— Слышал? — рявкнула она. — Это всё ты виноват! Посмотри, какой бардак вокруг из-за тебя творится!

— Ты чего ругаешься! — возмущенно пропищал Имбирь, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Само собой, не обращая внимания на раскиданные вещи и помятую траву. — Красавица, ну когда я тебе врал!

— Вчера, — с нажимом произнесла Кейтилин. — Когда ты сказал, что постережешь костёр.

— И что я, не постерёг?! — искренне обиделся Имбирь. — Я охранял! Ещё как охранял! Смотри, до сих пор не потух!

— Так, Кейтилин, — не выдержала Тилли, — убери, пожалуйста, руку. Сейчас мы приложим к пузу этого молодца монетку и узнаем, кто сожрал все пирожные и почему наши вещи валяются разбросанными по всей полянке.

Кейтилин с сомнением посмотрела на подругу, и Тилли ей подмигнула, давая понять, что вовсе не собирается причинять боль Имбирю. Хотя, конечно, ужасно хотелось — и какого Кейтилин защищает этого проходимца?! Добрячкой себя возомнила! Спасительница нашлась! Конечно, это ведь Тилли во всём виновата, она тут настоящая зло! А не глупая девка, оставившая сторожить еду фею!

Но нельзя так нельзя. Потом уж она точно всё этой дуре выскажет, и про Имбиря, и про еду, и про то, кто должен костёр охранять… Пока же главная их проблема — разговорить проклятого Имбиря и выставить его вон. По возможности.

К счастью, Кейтилин поняла, что Тилли не собирается делать ничего плохого, потому она вздохнула, перевела взгляд на хныкающего Имбиря и устало произнесла:

— Ладно, делай, что хочешь. Всё равно обманщик и врун.

— Эй-эй-эй, вы чего?! — заверещал испуганно Имбирь. Он намертво вцепился в руку Кейтилин и повис в воздухе, потешно дрыгая ногами. — Эй, красавица, вы чего?! Совсем, что ли, одурели! Сами спасали, а теперь убить хотите?!

— Тогда говори, морда, куда все пирожные пропали, — зловеще сказала Тилли, опуская руку в карман и делая вид, будто бы она ищет монету. Страх на лице-мордочке Имбиря искренне её веселил, и девочка едва удержалась, чтобы на самом деле не достать из кошеля Кейтилин настоящую монетку и не приложить этой твари к брюху. — И кто все вещи разбросал, тоже расскажи!

— Ну а я тут причем, — заплакал Имбирь. Не по-настоящему, конечно, хотя таким крокодиловым слезам любая плакальщица на похоронах позавидовала бы. — Пирожные да, я съел… но не я! Я сижу у костра, и чувствую, что что-то мне в рот залетает… а это как раз пирожное оказалось! И вообще это вы виноваты! Сами спасли, а кто кормить меня будет? Что мне, от голодной смерти надо было помирать!

— Но не лезть в корзину и не воровать! — угрожающе подняла голос Тилли.

— Так вот вы какие «добрые»! — ещё горче заплакал Имбирь, и маленькие слезки пикси начали капать на руки Кейтилин. — Сами лопают от души, а Имбирю маленькому не дают! А вещи и не я разбрасывал! Это всё Балбес, Красавка, Лютик и Булыжник! Они все вещи златовласкины раскидали, а затем прутья из корзинки вытащили!

— Так что ж ты их не остановил, герой? — с неприязнью спросила Тилли.

— Дык меня ж за костром оставили следить, а не за вещами! — с искренним недоумением воскликнул Имбирь, осторожно выглядывая из-за руки Кейтилин.

На полянке повисла мрачная тишина. Тилли угрюмо насупилась и сложила руки на груди. В задумчивости она ковыряла носком ноги землю перед собой; девочка размышляла о том, что им дальше делать и не находила ответов. Наказать Имбиря, конечно, очень хочется, но, по сути, это лишено всякого смысла. Ну сожжет она ему шерсть на боках, и чего? Как будто бы у них от этого появится еда. Да, феи совсем не тронули бутылей с водой, горшочек с мясной похлебкой, а ещё не доели хлеб, но — надолго ли им этого хватит? Сегодня, завтра… а что им есть потом? Ягоды-грибы, как говорила Кейтилин? Охотиться на птиц и зайцев? В волшебном-то лесу, где каждый кролик может прийтись роднёй какому-нибудь лепрекону, а дятел — оказаться принцессой Хитер Страйтс? Да и не умеет Тилли охотиться. Это ж какое дело ответственное: найти, убить, снять шкурку, потом пожарить или сварить…

Ну а с другой стороны, как будто бы у них есть выбор.

Неожиданно Кейтилин, на которую Тилли совершенно не обращала внимания, заговорила с Имбирём:

— Скажи, пожалуйста, ты ведь раньше говорил, что ты — великий вор сред всех пикси. Это правда?

Лицо девочки приняло хитрое выражение, и Тилли это напрягло. Она молча уставилась на подругу, совершенно не понимая, что, черт возьми, вообще эта девка хочет и к чему она клонит. Не может человек с таким хитрым лицом замышлять что-то хорошее…

Однако Имбирь не обратил на лицо Кейтилин никакого внимания. От её слов уши пикси стали торчком, и тогда он важно произнес: