Фехтовальщица - [152]

Как она и предполагала, Жанкер не сразу узнал ее под одеждой своего напарника, а когда в полусонных глазах забрезжила слабая догадка, то последнее, что мелькнуло перед гаснущим в них светом – это сверкающая полоса стального лезвия, молниеносно скользнувшая под подбородком. Женька решила, что удар в грудь может быть не точным, а в живот – даст солдату возможность крикнуть, – ей не нужен был шум, он мог погубить ее.

Жанкер не крикнул. Глухо брякнув оружием, он свалился на пол. Кровь снова полилась на воротник, но надобности в костюме второго стражника не было, поэтому быстро обтерев лезвие о край его штанины, фехтовальщица затащила тело в камеру, закрыла дверь на ключ и быстро направилась к лестнице, ведущей на первые этажи. Она смутно представляла себе, где находится выход, и возложила все надежды на свое, предельно обостренное сейчас чутье, которое и вело ее, как собака-поводырь за собой.

По лестнице девушка спустилась в помещения полуподвала, где жила прислуга. Несмотря на поздний час, там было еще довольно людно. Навстречу попадались женщины, волокущие корзины с грязным бельем, мужчины с дровами или инструментом, шныряющие по поручениям дети…

Женька слегка заволновалась, пытаясь найти выход. Она попадала то в кухни, то в кладовки, то в чьи-то комнаты…

– Эй, солдатик, ты к кому? К Луизе, к Мари? – спросила одна из женщин.

– Я…я к Денизе, – нашлась фехтовальщица. – Она здесь?

– Здесь. А зачем она тебе?

– Ее требует господин де Брук.

– Дениза, тебя к де Бруку!

Дениза появилась мгновенно. В коридорах, на счастье фехтовальщицы стояла полутьма, поэтому потрясенного лица девочки, увидевшей «нового солдата» Бастилии, никто не разглядел. Женька сделала знак не шуметь и вывела ее за собой на лестницу.

– Мне нужно выйти отсюда. Ты поможешь? – спросила она.

Девочка закивала, смешивая в одном этом движении, и испуг, и восторг.

– Как попасть во двор?

На лице девочки возникли сомнения, и она отчаянно замахала руками, пытаясь сказать что-то.

– Что?.. – постаралась понять ее фехтовальщица. – Не можешь вывести?.. Можешь? Что же тогда?.. Там солдаты? Во дворе?.. Нет? А где?.. У ворот?.. Так ведь я тоже в форме. Не пропустят?.. Нужно еще что-то? Что?.. Бумага? Какая?.. Разрешение на выезд?.. Черт!.. Черт!

Поддавшийся было капкан, грозил захлопнуться вновь. В порыве отчаяния девушка схватила Денизу за ворот.

– Где де Брук? У себя?.. Он один?.. Со слугой?.. Впрочем, наплевать! Веди меня к де Бруку, Дениза! Быстрей!

Дениза привела фехтовальщицу к дверям комнаты де Брука, где раньше жил Дервиль, но с ней не пошла, чтобы ее не видели и не обвинили в пособничестве. Женька, хорошо понимая это, велела ей спрятаться за углом и подать знак в случае опасности.

Дверь в комнату была заперта. Фехтовальщица постучала.

– Что там? – раздался раздраженный голос офицера.

– Откройте, господин де Брук! Срочное сообщение о маркизе де Шале!

– Майе, открой!

Де Брук уже лег в постель и, видимо, был абсолютно уверен в своей неуязвимости, поскольку не сразу понял, что происходит. Как только слуга открыл дверь, Женька оглушила беднягу рукоятью кинжала, ворвалась в комнату и, запрыгнув на кровать, приставила лезвие боевого ножа Ренуара к горлу побледневшего де Брука. Он вжался в подушки, и зрачки в его маленьких глазках запрыгали, как две беспомощные мушки, завязшие в густой сметане.

– Что?.. Что?.. – беззвучно пошевелил он губами.

– Мне нужно разрешение на выезд из Бастилии, – потребовала Женька.

– Вы не посмеете, сударыня, – покосился на кинжал де Брук.

– Граф д’Ольсино тоже так думал.

– Вас поймают и казнят.

– Но вы этого уже не увидите, сударь! Разве вам не будет жаль?

– Это верно, на вашу казнь я еще хочу посмотреть.

– Тогда пошевеливайтесь.

Де Брук вылез из кровати босой, в одной рубахе подошел к столу и, подрагивая кисточкой ночного колпака на голове, написал разрешение. Все это время Женька держала у его бока кинжал.

– Основание? – спросил тюремщик.

– Что? – сразу не поняла девушка.

– Я должен указать причину срочного выезда в такой час.

– Причину? Вы еще спрашиваете? Пишите: «Побег маркизы де Шале». Этого достаточно?

– Более чем, – усмехнулся де Брук, заверяя бумагу подписью и печатью.

Женька сунула документ за пазуху, свалила де Брука, от души стукнув его рукоятью кинжала по голове, и побежала за Денизой, которая ждала ее за дверями.

После восьми часов дежурство на этажах велось спустя рукава. Охранники спали или играли в кости, сидя в дежурной, только для проформы иногда выглядывая в коридор, поэтому ничто не помешало фехтовальщице беспрепятственно выйти во двор. Документ она показала всего два раза – при выходе из крепости и у ворот. Узнав причину ее выезда, старший охранник ударил в колокол. Бастилия пришла в движение, все заволновались, забегали… Женька отлично понимала, что счет уже пошел на минуты, но, тем не менее, руки ее не дрожали, когда она подавала бумагу и смотрела в глаза офицеру у ворот. Ей, как чрезвычайному гонцу, тотчас нашли лошадь. Девушка вскочила в седло и поскакала в город.

– Держитесь реки, сударь! – подсказал офицер.

Женьке вовсе необязательно было ехать в Лувр, но запредельная сила нового виража ее пути требовала такого же дерзкого завершения.