ФБР - [5]

Разумеется, к работе Зиновия не допустили. Это плохо, поскольку «кто не работает — тот не ест». За простой деньги никому не платят.

Точно так же Градова не пустили на похороны Альберта, поскольку с настроением в чёрном секторе вообще никуда не пускают. Нет, родственников ещё пускают, поскольку обычно у них настроение редко выше чёрного сектора поднимается в таких ситуациях. Но если ты не родственник усопшего — иди гуляй, выбивай себе бесплатную порцию байгана и не возвращайся, пока стрелка не окажется минимум в красном секторе.

Поникший, удручённый, измученный бессонницей, Зиновий побрёл к ближайшему «магазину радости». Розовая дверь в форме неестественно вытянутой улыбки, три жирные чёрные буквы «ФБР» на верхней губе, забитая соблазнительным товаром витрина и продавец полукровка. Таких ребят на Земле называют чупакабрами. Злая ирония заключается в том, что мексиканский чупакабра — вампир, пьющий кровь рогатого скота, а иногда и людей — никак не похож на полукровок, которые есть не что иное, как результат порочной связи дагонцев и людей. Неизвестно, какой шутник дал им такое название, но несмотря на все противоречия и некоторый душок расизма, название великолепно прижилось. Худосочные гуманоиды с землистой кожей, непропорционально раздутыми животами и плоскими лицами с узкими прорезями крохотных свиных глаз — вот кто такие полукровки, прозванные в народе «чупакабры».

Было время дневной работы, и магазин пустовал. По сути, в часы общего рабочего времени «магазины радости» можно без зазрения совести закрывать. Прийти за очередной порцией байгана могли лишь крайне немногочисленные покупатели — те, кто работал во вторую смену либо такие вот «жертвы своих эмоций», как Градов. Вне всяких земных законов торговли, каждый магазин по продаже байгана работал двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. И частенько бывало так, что месяцами постоянные покупатели видели всё одного и того же продавца, лишь изредка прячущегося в подсобке на обеденный перерыв…

Не размениваясь на пустые разговоры, Зиновий показал чупакабре левое запястье, в кожу которого был вшит индикатор настроения. Продавец покачал головой, причмокнул раздвоенным на кончике языком, что, по всей видимости, означало сочувствие. Но одного сочувствия мало, ведь всё нужно делать по правилам, по протоколу. Он жестом попросил Зиновия присесть за газетным столиком, усеянным рекламными буклетами и пробниками новейших разновидностей байгана.

Старик противиться не стал, покорно плюхнулся в мягкое кожаное кресло и принялся ждать. Пробники в крохотных нюхательных ампулах так и зазывали срезать им горлышки блестевшим в свете люминесцентных ламп ножом и вдохнуть божественный газ радости, счастья, удовольствия, волшебства… Но старый тёртый калач Зиновий Сергеевич прекрасно знал: вздумай он протянуть руку хоть к одному пробнику, как придётся покупать целую «маску счастья». Умный прекрасно знает, что лишь раз попробовав неполную норму байгана — ты не успокоишься, пока не догонишься. А новые разновидности байгана, так мило выставленные на пробу, стоят столько, что Зиновию придётся ещё год-другой кредит выплачивать…

Нет, пусть слабовольные простачки зарятся на байган «Розовая страсть» или «Небесный огонь». Градову вполне достаточно бюджетного варианта «Пряная ночь»… Да, эффект не такой острый и без «излишеств», но смысл всё тот же. Так зачем же платить больше? Да и вообще, сейчас нечего впадать в раздумья: нужно выбить бесплатную порцию у этого хитроглазого чупакабры.

Словно учуяв мысли клиента, продавец вынул из подсобки кипу бумаг, которую и водворил на письменный столик, случайно задев ампулу с «Розовой страстью». К счастью полукровки, ампула не разбилась, звонко приземлившись на дощатый пол. Он бережно поднял её и поставил на место. Виновато кивнул, получив от Зиновия Сергеевича замечание, мол, бумажек наприносил, а ручку запамятовал. В качестве расплаты за свой промах, чупакабра принёс Градову стакан с дюжиной ручек, а сам после этого стал у кассового аппарата и… замер, что ли? Да нет, не то чтобы замер. Он дышал, иногда чесал бородавку на левом ухе, но не больше. Просто стоял, флегматично глядя в одну точку на стене. И стоял он так всё время, пока Зиновий заполнял тонны бланков, форм, тестов и тому подобной бюрократической дерьмовщины.

Градов всегда настороженно относился к чупакабрам. Он частенько называл этих созданий «люди не от Бога». Они в первую очередь ассоциировались у него с ненавистной ему бюрократией.

Ну скажите на милость, зачем кому-то знать о том, во сколько лет Зиновий лишился девственности, что ощущал при потере близких людей, сколько лет он состоит в профсоюзе и состоит ли в нём вообще, испытывает ли он какие-либо проявления сексуального влечения к представителям своего пола и прочую чушь?!! Какой больной человек или дагонец хочет знать о том, сколько раз в день Зиновий ходит в туалет? Кому это вообще надо? Не говоря уже о номерах всевозможных страховок, соцпакетов, идентификационных кодов на имплантаты…

Зиновий заполнял бумаги часа два, если не все три. При этом он исписал две ручки и поломал от злости ещё четыре. Вдобавок пришлось ждать около часа, пока продавец проверит бумаги. К непомерному удивлению полукровки, всё было заполнено правильно. Вздохнув с астматическим присвистом, чупакабра выдал Зиновию «маску счастья» — круглую прозрачную ёмкость с двумя плавающими загнутыми трубочками с закупоренными крышкой отверстиями. На выпуклой поверхности маски гордо красовалась белая наклейка с надписью коричневыми буквами «Пряная ночь».