ФБР - [10]

Эх, Ялта, Ялта, сколько же ещё тебя можно ждать? Ещё чуть-чуть, совсем немножко…

Скучает ли Зиновий по своему старшему брату Андрею Сергеевичу Градову? Было бы лицемерием ответить, что да, скучает. Хотя с другой стороны, есть некая доля и этого чувства. Но на самом деле Зиновия мучила отнюдь не тоска. Зависть! Чистая, голая, непоколебимая ЗАВИСТЬ! Зиновий Градов как проклятый корячится с этими школьниками неблагодарными, а в это время его братец Андрей жирует в московском пансионате! И самое досадное, что толком и не знаешь, чем он там занимается. Первое правило выхода на пенсию — никаких мостов. Всё сжечь. Оторваться от прошлого, как пух, сорванный ветром с тополя. Таков неписанный закон. В принципе, он не лишён рационального зерна, ведь как можно вступить в новую, лучшую жизнь, не порвав при этом со старой, худшей и опостылевшей?

Нет, конечно же, любой родственник может справиться о состоянии дел своего счастливого пенсионера. Банальный запрос на адрес пансионата. По установленной форме, просто и лаконично. Сам Зиновий несколько раз делал такой. Обычно приходили типичные письма за подписью информационного сотрудника: брат передаёт вам привет, он доволен всем, наслаждается жизнью на полную катушку, в связи с чем очень занят и просит нас ответить за него. Два раза приходил видеоответ, в котором сияющий счастьем братец на фоне сказочного парка, усеянного тропическими растениями и автоматами с бесплатным байганом, желал Зиновию скорейшей пенсии, во время которой он «наконец-то заживёт по-настоящему».

Видеоответы особенно раздражали Зиновия. Просмотреть их можно только в публичном видеозале, прилично выстояв в очереди, во время которой волей-неволей смотришь видеопослания других пенсионеров-счастливчиков…

Ничего, ждать совсем недолго. И, о счастье, Ялта, Чёрное море, галька, ледяное пиво в запотевшем стакане…

И дорогой байган «Пенсионный». Море байгана на море…

И никакой кислорожей Лизы, сделавшей Зиновия искусственным импотентом!

После вступления в брак муж и жена имеют право внести в «пенсионный договор» коррективы. Эта поправка внесена в закон «О труде и пенсии» специально для случаев, если супруги хотят выйти на заслуженный отдых в одно время, в один и тот же пансионат. Либо не в одно и то же время, но всё равно в один и тот же пансионат. В таких случаях высчитывается количество рабочих часов с учётом социальной пользы каждого супруга в отдельности и распределяется в соответствии с их пожеланиями.

После свадьбы Зиновий Сергеевич всё никак не мог дойти до пенсионного бюро, чтобы внести нужные изменения, да и Лиза его не торопила. Потом житейская кутерьма, работа, дом… забылось, в общем. А когда вспомнилось, уже на старости лет, то желание проводить остаток жизни друг с другом как-то не возникло ни у Лизы, ни у Зиновия. Так и остался каждый со своим пенсионным сроком. Зиновию оставалось меньше месяца до Ялты. Лизе — немногим больше двух лет до горнолыжного курорта Славское, что в Львовской области.

Зиновий Сергеевич всегда возвращался со школы одним и тем же путём. Сотня метров до трамвайной остановки, двадцать-тридцать минут давки и прелого запаха потных тел, потом два квартала до троллейбусной остановки, с полчаса давки и запаха и старческих болезней, ещё каких-то двести метров пешком, потом на восьмой этаж, разумеется, тоже пешком, ведь лифт так давно не работает, что подрастающее поколение и не знает вовсе, с чего бы это в стенах странные двери с вертикальными разрезами …

Сегодня Зиновий Сергеевич Градов надумал изменить традициям. Хотя традициями не совсем уместно называть нужду в экономии… Нет, взять одно из дюжины городских такси — поступок более чем безрассудный. За него придётся вывалить две третьи месячной зарплаты. И пусть у Градова скоро пенсия — это не значит, что следует делать безрассудные поступки! Зиновий решил просто пройтись пешком. А почему бы и нет? Постоянная беготня, занятость, с работы домой, из дома на работу. В перерывах запихиваешься едой, иногда встречаешься ненадолго с друзьями, но ты так устал, что и удовольствия от общения с ними почти не получаешь. Неужели Зиновий запомнит город Н именно таким? Безликим ландшафтом, эфемерной декорацией? Он родился здесь, учился здесь, работал здесь, если не считать двух лет работы в московской школе-интернате для умственно-отсталых детей, и что же? Яркие детские воспоминания давно затёрлись, выцвели, побледнели. Что заберёт с собой в Ялту Зиновий? Пустоту, которая когда-то была его домом. Но может ли пустота быть домом? Может ли дом превратиться в пустоту?

С этими запутанными размышлениями Градов и не заметил, как прошёл кварталов семь, не меньше. Остановился у ближайшего бетонного столба с выщерблинами. Осмотрелся и понял, что его затея была обречена на провал с самого начала. Город и был бледным, эфемерным, уставшим призраком его детских воспоминаний. Город Н давно умер. Сейчас его труп медленно разлагался на костре солнца, раздуваемом ветром времени. Разбитые дороги, прогнивающие крыши, исписанные граффити стены доживающих свой век домов и заборов, растущие откуда только возможно сорняки в человеческий рост, и эта долбанная полынь. У доброй половины населения аллергия на её резкий запах. Только антигистаминный байган «Чистый вдох» и помогает бороться с ним…