Фб '98 - [28]

Трол набрал воздуха, как перед прыжком в воду, и стал подниматься по тропе, пока не вышел на площадку. И тогда понял, почему вокруг было совершенно спокойно. Тут все было кончено. А тела, многие даже в доспехах, при оружии, были свалены в кучу около Камня перерождения и сожжены какой-то чудовищной магией. Температура пламени, которое бушевало в этом страшном костре, была настолько велика, что край площадки почернел и заблестел, как оплавленное стекло. Доспехи превратились в бесформенные комья металла, а от костей и одежд погибших не осталось даже следа. Лишь иногда в черном, окаменевшем пепле блестели крохотные крупинки полудрагоценных камней, оставшихся от украшенного оружия или выпавших из солдатских кошельков.

Сам Камень перерождения уже не лежал, где ему было положено — в центре площадки, а… стоял, вбитый в землю одним краем, приподняв другой, как крыло, всему миру демонстрируя грубо обработанную нижнюю поверхность. Сила, которая должна была опрокинуть его, превышала все, что Возрожденный мог себе представить. Пещера зияла более широким зевом, чем прежде, потому что несколько камней у входа были вырваны, словно внутри что-то взорвалось…

Понять по этим следам, где начался бой и где он кончился, было практически невозможно, но Трол все-таки попытался. Снова и снова обходил он площадку, стараясь унять сердцебиение, пытаясь определить по ауре недавних смертей, по боли, застывшей в камнях, как происходила основная схватка… И наконец понял. Враг все-таки одержал победу над Учителем. Но это были не кинозиты, а нечто такое, названия чему Трол не знал. Это было что-то невиданное, отвратительное, ужасное. Даже тени этих существ оставили на земле более сильный след, чем смерти множества кинозитов. И было их несколько, как минимум три… Вот они-то и расправились с Учителем.

Ощутив его светлую смерть, Возрожденный вышел на край площадки, подальше от костра, устроенного из павших, и просидел до вечера. Лишь вечером он вспомнил, что ему нужно бы поесть и выпить воды. Но он не стал этого делать, попросту забыв об этом, а зашел в пещеру. Оттуда все было вынесено, все — до последней связки сухих трав. И все исчезло — вероятно, погибло в огне.

Трол осмотрел такую привычную и теперь такую пустую пещеру, вспомнил, как зимними вечерами весело трещал костер, устроенный неподалеку от их лежанок, как Учитель читал книги, пристроив факелы над собой, сидя на ворохе шкур у стены, как они разговаривали или молчали, вдыхая аромат приготавливаемой еды… Теперь этого никогда больше не будет.

Снаружи что-то произошло. Возрожденный был, несмотря на усталость, так напряжен, что вылетел на площадку перед пещерой, готовый ко всему. Но это оказалась стая мелких горных волков, которые совершенно по-собачьи сидели у выхода с тропинки, ожидая, видимо, своей очереди на обследование освободившейся пещеры.

Возрожденный печально усмехнулся и послал им успокаивающий сигнал, объяснив, что сейчас уйдет и они смогут распоряжаться тут без помех. Волчицы успокоились и даже растянулись на траве, подставляя серые бока под лучи вечернего солнца. Самцы не очень поверили, но тоже решили выждать.

Возрожденному осталось тут сделать одно дело, вернее — два. Первое он провернул быстро. Подойдя к дальней, очень глубоко вырытой нише, он осмотрел ее. Обычно они хранили тут оружие, теперь оно, конечно, исчезло, но сама ниша была с секретом. Трол вытащил кинжал из ножен и несколько раз ударил в дно ниши… И сухой, отлично замаскированный под камень кусок обожженной глины рассыпался.

Из открывшегося тайника Возрожденный вытащил тонкий, очень аккуратный нагрудный доспех, сделанный из желтоватых чешуек. В таком доспехе Трол мог сделать «поклон солнцу», а еще, помимо бесшумности, он гасил не только проникающее действие оружия, но и его динамику, то есть магическим образом создавал противодействие кинетической, толкающей силе, возникающей при ударе. Проверялось это не раз, когда доспех вешали на цепи и пытались раскачать, ударяя копьем или палкой… Ни разу Тролу не удалось заставить его отклониться больше чем на пару дюймов.

Затем он вытащил из самого дальнего угла тайника налобную пластину, которая при некотором умении могла быть почти так же эффективна, как легкий шлем, но не ограничивала, не изолировала внимание воина. По преданию, когда-то эта пластина принадлежала самому Лотару Желтоголовому, и в этом была ее главная ценность — другими особенностями она не обладала.

Затем Возрожденный достал старенький на вид, помятый, как и доспех, щит с довольно сложной системой ремней. А потом и мечи. Их было три, все принадлежали Учителю. Синеватый, извилистый Вандир, способный рассекать всё — начиная от живого дерева и кончая сухими костями. Красный, с системой для захвата меча противника, двуручный Мечелом. И черный, чуть изогнутый, совсем не длинный на вид, но отлично сбалансированный Беставит. Он был сделан как восточные мечи: с такой же маленькой гардой, длинной ручкой, обвязанной шнурками из шкуры морского дракона, и не виданным в этой части мира качеством лезвия. Его-то Возрожденный и выбрал себе.