Фавориты императорского двора. От Василия Голицына до Матильды Кшесинской - [16]

Алексей, опасаясь гнева царя, бежал за границу. Этот поступок еще сильнее убедил Петра, что сын замышляет недоброе. Алексея хитростью заставили вернуться в Россию и отдали под суд. Одновременно начался так называемый «Суздальский розыск» об участии Евдокии в «заговоре» сына.

В Петропавловскую крепость попала даже Мария Алексеевна Романова, единокровная сестра Петра, которая еще в Москве сдружилась с Евдокией и не скрывала симпатии к ней и после опалы царицы. Стало известно, что еще во время бегства царевича за границу, по пути из Риги в Либаву, Алексей встретил Марию, возвращавшуюся из Карлсбада после лечения. Мария просила его написать письмо матери и, видя колебания царевича, сказала: «Хоть бы тебе и пострадать, ведь за мать, никого иного». Впрочем, следствие по ее делу было коротким. Скоро ей вынесли приговор — царевну посадили в Шлиссельбургскую крепость.

Шлиссельбургская крепость. Современное фото

Тогда же вскрылась связь Евдокии с Глебовым. Интересно, что в материалах «Суздальского розыска» царевич даже не упомянут. Об этом писал еще в середине XIX в. русский историк М. П. Погодин: «Между тем во всем этом деле, заметим мимоходом, во всем розыске, нет ни слова о царевиче Алексее Петровиче и об отношениях к нему казненных преступников. Выбраны для осуждения их совсем другие вины — оставление монашеского платья, поминание на ектениях, связь с Глебовым. Все эти вины такого рода, что не могли влечь за собою подобного уголовного наказания. Все эти вины, вероятно, известны были прежде и оставлялись без внимания, тем более что противная сторона не отличалась же слишком строгою непорочностью. Предать их теперь суду, счесть их достойными такого страшного наказания было действием другого расчета и вместе совершенного произвола, новое разительное доказательство искусственности, недобросовестности процесса».

Глебова пытали кнутом, раскаленным железом, горящими угольями, на трое суток привязали к столбу на доске с деревянными гвоздями, и он сознался, что «сошелся я с нею в любовь через старицу Каптелину и жил с нею блудно». Старицы Мартемьяна и Каптелина показали, что своего любовника «инокиня Елена пускала к себе днем и ночью, и Степан Глебов с нею обнимался и целовался, а нас или отсылали телогреи кроить к себе в кельи, или выхаживали вон». У Глебова также были найдены 9 писем к нему царицы.

15-17 марта 1718 года в Москве прошли публичные казни приговоренных по «Суздальскому» делу, в том числе и Глебова, которого посадили на кол. Легенда гласит, что царицу привезли из Суздаля, чтобы она увидела казнь любовника, и Петр приказал двум солдатам держать Евдокию голову и не давать ей закрывать глаза. Глебов мучился 14 часов.

Царевич умер от пыток в Петропавловской крепости.

* * *

Евдокию отправили из Суздаля сначала в Александровский Успенский монастырь, а затем в Ладожский Успенский монастырь, а после смерти Петра — в Шлиссельбург, где Екатерина I держала ее в строго секретном заключении как государственную преступницу под именованием «известной особы». Свободу ей даровали, только когда на престол взошел сын Алексея, Петр II. Она жила в Москве и пользовалась всеобщим уважением. После ранней смерти Петра некоторые из дворян даже планировали посадить ее на трон, но она сама отказалась в пользу Анны Иоанновны, дочери царя Иоанна.

Умерла Евдокия в 1731 году. Легенда гласит, что ее последними словами были: «Бог дал мне познать истинную цену величия и счастья земного».

«Твоя портомоя» — Марта Скавронская

В 1705 году женщин, находившихся под попечением Петра — вдовую царицу Прасковью Федоровну, ее дочерей и сестру царя Наталью Алексеевну, ждал большой сюрприз. Датский посланник Юст Юль, путешествовавший в это время со Двором Петра, так описывает случившееся: «Я ездил в Измайлово — двор в 3-х верстах от Москвы, где живет царица, вдова царя Ивана Алексеевича, со своими тремя дочерьми-царевнами. Поехал я к ним на поклон. При этом случае царевны рассказали мне следующее. Вечером, незадолго перед своим отъездом, царь позвал их, царицу и сестру свою Наталью Алексеевну в один дом в Преображенскую слободу. Там он взял за руку и поставил перед ними свою любовницу Екатерину Алексеевну. На будущее время, сказал царь, они должны считать ее законной его женой и русской царицей. Так как сейчас, ввиду безотлагательной необходимости ехать в армию, он обвенчаться с ней не может, то увозит ее с собой, чтобы совершить это при случае, в более свободное время. При этом царь дал понять, что если он умрет прежде, чем успеет на ней жениться, то все же после смерти они должны будут смотреть на нее, как на законную его супругу».

Прасковья Федоровна Романова

Наталья Алексеевна Романова

Эта женщина появляется в русской истории как бы ниоткуда, ее прошлое темно и по большей части состоит из легенд. Одну из них, пожалуй, наиболее распространенную, приводит Юст Юль в своих записках: «Упомянув о царской любовнице Екатерине Алексеевне, я не могу пройти молчанием историю ее удивительного возвеличения, тем более что впоследствии она стала законною супругой царя и царицею.

Родилась она от родителей весьма низкого состояния, в Лифляндии, в маленьком городке Мариенбурге, милях в шести от Пскова, служила в Дерпте горничною у местного суперинтенданта Глюка и во время своего нахождения у него помолвилась со шведским капралом Мейером. Свадьба их совершилась 14-го июля 1704 года, как раз в тот день, как Дерпт достался в руки царю. Когда русские вступали в город и несчастные жители бежали от них в страхе и ужасе, Екатерина в полном подвенечном уборе попалась на глаза одному русскому солдату. Увидав, что она хороша, и сообразив, что он может ее продать (ибо в России продавать людей — вещь обыкновенная), солдат силою увел ее с собою в лагерь, однако, продержав ее там несколько часов, он стал бояться, как бы не попасть в ответ, ибо, хотя в армии увод силою жителей дело обычное, тем не менее он воспрещается под страхом смертной казни. Поэтому, чтоб избежать зависти, а также угодить своему капитану и со временем быть произведенным в унтер-офицеры, солдат подарил ему девушку. Капитан принял ее с большою благодарностью, но, в свою очередь, захотел воспользоваться ее красотой, чтобы попасть в милость и стать угодным при дворе, и привел ее к царю как к любителю женщин в надежде стяжать этим подарком его милость и быть произведенным в высший чин. Царю девушка понравилась с первого взгляда и через несколько дней стало известно, что она сделалась его любовницей. Впрочем, сначала она была у него в пренебрежении и лишь потом, когда родила ему сына, царь стал все более к ней привязываться. Хотя младенец и умер, тем не менее Екатерина продолжала пользоваться большим уважением и быть в чести у царя. Позднее ее перекрестили, и она приняла русскую веру. Первоначально она принадлежала к лютеранскому исповеданию, но, будучи почти ребенком и потому мало знакомая с христианской верою и со своим исповеданием, она переменила веру без особых колебаний. Впоследствии у нее родились от царя две дочери, обе они и теперь живы… Настоящего ее мужа, с которым она была обвенчана, звали, как сказано, Мейером. С тех пор, продолжая состоять на шведской службе, он был произведен в поручики, а потом его, вероятно, подвинули еще выше, так как он все время находился при шведских войсках в Финляндии.