Фаворитки. Соперницы из Версаля - [10]

– Конечно.

После нашего расставания я опускаюсь на скамью у статуи, закрываю лицо руками. Как унизительно! И у меня смутное подозрение, что, несмотря на все его витиеватые фразы, я не настолько очаровала его, как могла бы.

От Шарля Гийома Ле Нормана д’Этиоля, графа д’Этиоля

Кан, Бретань

20 августа 1743 года

Дражайшая моя супруга!

Надеюсь, это послание найдет Вас в добром здравии. Благодарю за новости о приеме, который Вы в прошлом месяце устроили в Этиоль, и о Вашей постановке «Агриппины». Вам прекрасно известно, как бы я хотел увидеть Вас на сцене, но в сентябре действительно слишком холодно, и Вы не могли дожидаться моего возвращения.

Пишите мне почаще, женушка моя. Бардо, поверенный дядюшки Нормана здесь, в Кане, говорит, что супруга ему пишет письма каждый день, уверяет его в своей преданности и верности, и я был бы счастлив, если бы Вы поступали так же.

В конце следующей недели я уезжаю. Привезу Вам подарок, очень вкусный сыр, который, я уверен, Вы полюбите, хотя запах оставляет желать лучшего.

Нет, я не стал дарить Бардо свой оранжевый сюртук, как Вы советовали. Я уже много раз говорил Вам, что это мой любимый сюртук и что он не так уж постыден, как Вы изволите уверять. Сюртуки не могут быть постыдными.

Я прилагаю к письму стих, который сам сочинил. Он точно передает мои чувства к Вам:

Милая жена!

Счастье ты мое,

Скоро я вернусь,

А пока – адье![4]

Засим остаюсь преданным и покорнейшим слугой,

Ваш супруг Шарль

Глава седьмая

У Шарля есть одно подкупающее достоинство: наше поместье Этиоль расположено в лесу Сенар, одном из королевских охотничьих угодий. Именно здесь король охотится, когда останавливается в ближайшем замке Шуази, и любой, кто живет в лесу или прилегающих угодьях, может следовать за королевской охотой.

И теперь я лучше понимаю, почему для меня выбрали Шарля.

Местоположение имения может стать альтернативой обидному предложению Ришелье и его скрытой насмешке. Я решила, что это произойдет здесь, именно здесь, в лесу я и встречу его. Он будет один, в погоне за величественным оленем, которого он намерен поразить. А потом он увидит меня, когда я буду бродить по залитой солнцем лесной тропинке. Я поднимаю глаза и…

Я качаю головой. Хватит уже предаваться мечтам, пора начинать действовать: приближается сентябрь, именно в это время лучше всего охотиться в Сенар.

У меня новая гнедая кобыла, которую я назвала Гвоздика, ее длинная белая грива на несколько оттенков светлее, чем мои волосы. Я вплетаю абрикосовые ленты ей в гриву в тон своего платья. Норман подарил мне очаровательный легкий модный экипаж, я выкрасила его в голубой с абрикосовой окантовкой на колесах.

Король прибывает в Шуази. В этом году оленей много, и королевскую охоту устраивают почти каждый день. От местной знати нет спасения – все пытаются хоть одним глазком взглянуть на короля, но удается увидеть только королевских загонщиков и псарей.

По вечерам я возвращаюсь домой удрученной, представляю себе, чем занят король, пока я сижу у камина за ужином: останавливается пропустить бокальчик в Монжероне? Катается в экипаже со своей любовницей Марианной, теперь уже герцогиней де Шатору? Вчера я мельком увидела свою соперницу. Ее идеальное личико частично скрывала газовая кремовая вуаль в венецианском стиле. Весь Париж обсуждает их интрижку. Говорят, что король еще никогда не был настолько влюблен, а она впилась в него крепко, как пиявка.

Даже если я в Этиоль, а двор в Шуази, всего в нескольких лье отсюда, мне придется смириться с тем, что расстояние между людьми не всегда измеряется лье.

А потом тучи рассеялись и затеплился лучик надежды. Юный дофин присоединится к отцу в Шуази, а один из его конюших является дальним родственником дядюшки Нормана. Этот родственник, Бине, пишет нам, что отец с сыном собираются поохотиться в среду и конюший обещает сделать все, что в его силах, чтобы вывести короля к опушке у ручья у старой мельницы.

В указанный день я еду по лесу к небольшой полянке у речушки, вдоль одного берега высятся древние камни старой мельницы. Я тяну поводья и жду, пока Гвоздика щиплет сон-траву. Как же долго я этого ждала! Неужели предсказание исполнится?

Я жду. И жду. Сгущаются тучи, а пронизывающий ветер возвещает о приближающейся буре. Нельзя, чтобы пошел дождь. Господи, пожалуйста. Нервы трепещут, как ленты моей шляпки на ветру. Пожалуйста, только не дождь!

А потом цокот копыт звучит в такт биению моего сердца. Из леса легким галопом выезжает Бине, за ним еще один всадник. Я ничуть не сомневаюсь, что это король: его лицо поражает меня и вместе с тем кажется таким знакомым.

– Вы только посмотрите, неужели это очаровательная мадам д’Этиоль? Вот так приятный сюрприз! – восклицает Бине, как будто меньше всего ожидал меня здесь увидеть. Сидя в седле, он элегантно кланяется.

– Сир, разрешите представить? Графиня д’Этиоль.

– Мадам д’Этиоль, – произносит король, осаждая свою лошадь рядом с моим экипажем. – Значит, Бине, это и есть та лань, которая, по-вашему, сюда побежала. – Его низкий, чуть хрипловатый голос звучит игриво. – Прелестно.

– Правду сказать, сир, это та самая дама, которая очаровала весь Париж, как и все окрестные леса.