Fatal-556 - [9]

Пара родителей, которая воспроизвела себе подобных, не обучала свое потомство – все знания, заложенные ими, сразу же передавались новорожденному, если так его можно назвать. Он, новорожденный, становился полноправным свагуром. На Свагуре до вторжения инопланетян всегда был день, а жители обладали способностью передвигаться с помощью левитации. Сознание, переплетенное с ритмами сердца, – это есть единая субстанция – ЧИСТОТА, если перейти на человеческие понятия и представлять сердце как эталон души.

До моего появления проблема Свагуры была практически неразрешимой.

* * *

Я сидел, раскачиваясь в кресле-качалке, рассматривая странные узоры на стене, постепенно успокаивался и уже не думал о том, что со мной произошло. Глаза мои мало-помалу закрывались, мне хотелось спать, наверное, оттого, что я сбросил полученный нервный стресс. Я уснул. Проспал довольно долго, как мне показалось, даже сон сладкий приснился. Но выяснилось, что я совсем и не спал. Меня привел в чувство мой брат, который прибежал в комнату и обнаружил меня, сидящим на полу без обуви, с открытыми глазами.

– Очнись! – тормошил меня Теодоро.

Я не реагировал и сидел неподвижно каменным изваянием. Тогда Теодоро достал какую-то бутылочку и дал мне понюхать ее содержимое. Я пришел в себя.

– Где я? – первое, что я произнес.

– Я подумал, тебе конец!

– Не понял, – произнес я, обхватывая голову руками. – Голова раскалывается!

– Тебе повезло, приди я чуть позже, то ты вообще не пришел в себя! Я забыл тебя предупредить, что с того момента, как нас оккупировали эти выродки, началось зомбирование ими свагуров и продолжается до сих пор. И это происходит во сне.

Хотя понятия сна, как такового, на этой планете не было, эффект, производимый имевшимися релаксационными системами, я назвал для простоты сном. Когда выяснилось, что зомби становится все больше и больше, между ними и оставшимися нормальными жителями началась гражданская война. Она длилась так долго, что мне до сих пор становится страшно, когда я задумываюсь об этом.

Я сидел в недоумении, не понимая, где я нахожусь. Постепенно я узнал брата и начал понимать происходящее. Похоже, что вся закачанная в меня информация была кем-то стерта. Я снова был белым и пушистым, как неиспользованный листок туалетной бумаги «Мягкий знак».

– И что дальше?

– Дальше начались разработки по созданию биологического оружия массового поражения – ответил брат.

Тут я впал в прострацию и почти все сказанное пропустил мимо ушей.

– А может он меня «парит»? – думал я, растирая пальцами свой наморщенный лоб.

– Никто тебя не парит, слушай внимательно, тебе эта информация пригодится.

– Как вы меня все достали! Почему я должен париться за Вас! Возьмите и…

– Ты что, совсем охренел?! – остановил меня брат. – Возьми себя в руки! Хватит распускать нюни!

– Да если бы ты, чтобы очутиться здесь, прошел через те испытания, какие выпали мне, ты бы просто наложил в штаны! – кричал я, вынимая из карманов руки.

– Все, о чем ты сейчас вспомнил, уже стерлось из твоей памяти! Это мне выпал жребий очутиться в беспамятном рождении на Земле, а не тебе! Это ты меня обманул, и сам отправился на Землю!

На моем лице появились признаки задумчивости – я старался понять, что за обвинения в мой адрес, если папаша отправил на Мальту не меня, а Теодоро.

– Не надо делать такие умудренные физиономии! – похоже, Теодоро раздражал мой вид.

– Ты хочешь сказать, что я в физическом плане не существую?

– А как ты думаешь?

– Спасибо, мать вашу так! Настроение у меня упало на букву «О». Приплыли.

– Ты сам хотел этого. Тебе еще предстоят разборки с Вышестоящей инстанцией!

– Этого мне еще не хватает. Значит, обратной дороги нет?

– Похоже, что…. Не могу сказать точно, – ответил устало Теодоро.

– Да ладно, – я махнул рукой, и мы вышли из комнаты.

* * *

В голове моей крутилось одно и то же. Я постоянно вспоминал о прошлой жизни на Земле: о родных и близких, о прожитой жизни, какая она была бесполезная и никому не нужная. Больше всего меня волновало то, что на Земле остались моя жена и двенадцатилетний сын практически без средства к существованию, потому как работать они не умели и не хотели.

Мы вышли на улицу. Теодоро что-то говорил, по его мимике можно было сказать, что он говорит о чем-то важном, но я его почему-то не слушал. Теодоро заметил это, остановился и повернул меня к себе лицом. На моих глазах выступили слезы.

– Без комментариев, – произнес Теодоро. – Я через все это прошел. Проблема в том, что без тебя нам не справиться, ну никак. Я пытался решить проблему в одиночку, но у меня ничего не получилось.

– И тогда для этого ты грохнул меня! – обида меня душила.

– А что оставалось?

– Спросил бы у Вышестоящей инстанции!

– Я спросил, ответ поступил незамедлительно: «Как считаешь нужным, так и поступай!» – ну, я и принял решение. Позже ты вспомнишь все.

– Ты хочешь сказать, что мы с тобой всегда занимались тем, что решали проблемы отдельных планет, которым грозила смертельная опасность?

– Ну, наконец-то до тебя дошло! Ты даже не представляешь, как я этому рад!

– И что теперь делать? – раздосадовано произнес я, присаживаясь на скамейку. Стояла хорошая погода. Было слышно, как чирикают птички. Время года напоминало весну. Я расслабился, вытянув ноги и скрестив руки на груди. Почки на деревьях начали распускаться, придавая нежность красоте окружающего мира. И тут меня осенило.