Фата-Моргана №8 - [45]

Следом за ним они выбежали на залитую солнцем улицу.

Глаза Тоулера сверкали. Он запрыгнул на какую-то машину и, когда люди увидели его, они собрались вокруг, предчувствуя сенсацию.

Он смотрел на этих изможденных людей, которым предстояло жить в совершенно новой эпохе, повел взглядом по распадающимся зданиям, по этой мертвой скорлупе старого мира, из которого должен был родиться новый. Взглянул в небо, где владыки Галактики были слишком далеко и уже не имели достаточно сил, чтобы вмешиваться в дела Земли. Потом снова посмотрел на устремленные на него лица.

— Друзья, у меня отличные новости, которые стоит выслушать! Пар-Хаворлем, наш ненавистный враг и угнетатель, уходит. Начальство вышвырнуло его, прежде чем это успели сделать мы! Он и вся его свита получили приказ в течение недели покинуть Землю и вернуться на Партассу.

Раздались радостные крики. Тоулер улыбнулся Элизабет и Ларденингу.

— Слушайте дальше. Это самое лучшее из всего! — крикнул он, когда шум поутих. — Новый Губернатор уже в пути сюда, это не нул, в диотподит, из вида, который наверняка поймет нашу борьбу и с которым мы сможем договориться.

Толпа вновь разразилась криками, но Тоулер попросил тишину.

— Мы будем избегать кровопролития, его и так было слишком много на Земле. К счастью, Город в наших руках, и мы выступаем с позиции силы. Уверен, что мы добьемся независимости и изгнания с Земли всех партассианцев. А потом постараемся, чтобы Земля стала миром, указывающим путь другим порабощенным планетам!

И вновь толпа хотела его прервать, но он успокоил ее, подняв руку. Ему легко давалась власть над другими.

— Вас, конечно, интересует, как получилось, что Пар-Хаворлема сняли, ведь все наши попытки сообщить правду Синворету ничего не дали. Так вот, Синворет информировал своих начальников о моем покушении на его жизнь, и это произвело на них тягостное впечатление. Наши люди из города прислали нам полный текст ноты, отзывающей Пар-Хаворлема с должности, поэтому мы знаем, за что его выгнали. Он уходит потому, что судьи Партассы решили, что он правит нами слишком снисходительно.

— Пар-Хаворлем снисходителен… слишком снисходителен… — Люди повторяли эти слова с нарастающим весельем.

Тоулер смотрел вокруг, потом расхохотался и над иронией судьбы, и от искреннего веселья. Ни в его родном языке, ни в партассианском не было слов для выражения того, что он чувствовал.

Его радость передалась толпе. Смех распространялся широкой волной, и смеялись даже люди на улицах, не знавшие причин веселья. Даже солдаты на баррикадах внезапно почувствовали, что губы их сами растягиваются в улыбке. Словно огромная очищающая радость обрушилась на старый город и непрерывно росла, чтобы добраться когда-нибудь до самых дальних уголков планеты.

_{Перевод с англ. Н. Гузнинова}

Верже Фори ПОГРАНИЧНИЦЫ

1

— Я полагаю, вы — Райял Промтон, — уверенно промурлыкал женский голос позади Гвенвин Остер. Она обернулась и посмотрела на улыбающуюся женщину. Потом поднялась со своего рабочего места и подошла к двери.

— Да, я — Райял Промтон, — сказала Гвенвин, — а вы, должно быть, Марвис Джанс из службы безопасности.

Женщина кивнула.

— И вы так сразу меня узнали? — спросила она.

— Ну, я же вами интересовалась и знаю, что вы тоже интересуетесь всем на Нарве и особенно тем, что происходит здесь, в Гордиен. И раз уж вы приехали сюда, я была уверена, что вам захочется взглянуть на вашу генетическую сестру. Я и сама сейчас вижу, насколько ваш нос похож на мой… Те же постоянные кости вместо обычных хрящей…

— И все-таки, что у вас здесь делается, Райял? — мягко спросила Марвис Джанс.

Гвенвин рассмеялась:

— Это дружеский визит или допрос агента безопасности? Ладно, сразу сознаюсь, что я знаю о нашем проекте несколько больше, чем мне полагалось бы. Тебя это удивляет?

— Нет, — улыбнулась Марвис, — разумеется, твоему острому уму тесно в рамках чисто технических проблем. Тебе следовало бы быть пограничницей, как и мне. Это гораздо более подходящая для тебя работа…

— Не знаю, — пробормотала Гвенвин, — я об этом думала, но диверсии, шпионаж, контр-шпионаж и тому подобное… Мне кажется, что это, скорее всего, работа для крутого мужчины…

— Ах вот как? Я похожа на мужчину!

Гвенвин засмеялась.

— Не кокетничайте, мисс Джанс. Может, и у меня было бы больше желания покрасоваться с пистолетом на бедре, если бы бедра у меня были бы такие же крутые, как у вас. — Она замолчала, демонстративно любуясь зрелой фигурой женщины. Черт возьми! Как ты великолепна. Я надеюсь, что буду так же хорошо сложена, когда повзрослею.

— Спасибо, дорогая, — промурлыкала Марвис. — Тебе сейчас двадцать семь стандартных лет?

— Да. А тебе около тридцати четырех?

— Верно. Если ты будешь развиваться в стандартные сроки, я думаю, ты очень скоро начнешь формироваться, Райял.

— Я уже почти начала, — рассмеялась Гвенвин, — и жду не дождусь, когда это начнет проявляться внешне. Мне так надоело выглядеть мальчишкой-подростком.

— Как бы мне хотелось, чтобы ты в самом деле была мальчишкой, — грустно заметила Марвис.

— Пари держу, тебе этого хотелось, — хихикнула Гвенвин. Потом она спросила более серьезно: — Ты так и не нашла никаких фактов, указывающих на то, что где-то есть мужчина нашего вида?