Фата-Моргана №8 - [190]

— Правильно. Я всегда удивлялся, что так мало людей дали себе труд задаться вопросом, как он смог передать свою книгу из одной из самых суровых тюрем Тито и опубликовать ее на Западе.

— Никогда не думал об этом, — согласился Павел. — Так как же?

— Дело в том, — произнес шеф, вытряхивая пепел из трубки и ставя ее на полку, — что во всех коммунистических странах было и есть очень сильное подполье, не только в Югославии, но и в Советском Союзе.

Павел нетерпеливо заерзал:

— И все-таки, как это связано со мной?

— Вам предстоит с ними работать. С антисоветским подпольем. Вы получите неограниченные фонды на все нужды, все, что вы найдете нужным. Ваша работа будет заключаться в том, чтобы помочь подполью начать новую русскую революцию.

Павел Козлов с забинтованным после пластической операции лицом провел пару часов в отделе Руба Голдберга, изучая предлагаемые технические новинки.

— Шеф послал меморандум, чтобы мы познакомили вас с этой новинкой, — произнес Дерек Стивенс. — Мы назвали ее «Трейси».

Павел хмуро посмотрел на ручные часы, потрогал их и поднес к уху. Они тикали, а секундная стрелка шла по кругу.

— «Трейси»? — переспросил он.

— В честь Дика Трейси, — ответил Стивенс. — Помните этот давнишний комикс? Приемно-передающее устройство у него на запястье.

— Но это на самом деле часы? — спросил Павел.

— Конечно. Время показывают точное. Тем не менее это маскировка. На самом деле это рация. Узкий луч, направленный от вас, где бы вы ни находились, к шефу.

Павел поджал губы.

— Ребята действительно отлично делают свое дело. — Он вернул часы Дереку Стивенсу. — Покажите мне, Дерек, как работает радио.

Они потратили пятнадцать минут на изучение устройства, потом Дерек Стивенс произнес:

— Здесь есть еще одно устройство, на которое, как считает шеф, вы можете захотеть взглянуть.

Это был небольшой короткоствольный пистолет. Павел управлялся с ним с легкостью от долгой практики.

— Грубая рукоять. А каковы преимущества? Я не особенно люблю автоматическое оружие.

Дерек Стивенс покачал головой.

— Пойдемте на огневой рубеж, Козлов, и мы вам все покажем.

Павел косо взглянул на него и кивнул.

— Идемте.

На огневом рубеже Стивенс установил силуэт человека. Он отступил в сторону и произнес:

— О’кей, начинайте.

Павел непринужденно встал, левая рука в кармане брюк, поднял пистолет и нажал на спусковой крючок. Он нахмурился и нажал вновь.

— Он не заряжен, — сердито сказал он Дереку Стивенсу.

Стивенс весело хмыкнул:

— Взгляните на мишень. В первый раз вы попали прямо в сердце.

— Я… — начал было Павел. Он с удивлением посмотрел на оружие. — Бесшумное и без отдачи. Какой калибр, Дерек, и какой угол разброса?

— Мы называем этот пистолет «бесшумный» 38 калибра, — сообщил Стивенс. — Пробивная сила такая же, как у «магнума» 44 калибра, который вы обычно носите.

Плавным движением Павел Козлов вытащил из кобуры под левым плечом свой «магнум» 44 калибра и отбросил его в сторону.

— Больше этот пистолет мне не нужен, — заявил он. С восхищением взвесил в руке новое оружие. — Внешне выглядит довольно убого, и передняя часть спускового крючка защищена. Мне нужен скорострельный пистолет. — Потом он добавил с отсутствующим видом: — Откуда вы знаете, что я ношу «магнум»?

— Вы достаточно известны, Козлов, — ответил Стивенс. — Полковник Лоуренс Холодной войны. Журналистам не дают много узнать о вас, но то, что они узнают, они сообщают всем.

— Почему вы не любите меня, Стивенс? — ровно спросил Павел Козлов. — В такой игре я не ценю в вашей команде людей, которые меня не любят. Это опасно.

Дерек Стивенс покраснел.

— Я не говорил, что не люблю вас.

— Вам и не надо было говорить.

— В этом нет ничего личного, — произнес Стивенс.

Павел Козлов смотрел на него.

— Я не одобряю совершение американцами политических убийств.

Павел Козлов жестко усмехнулся без всякого веселья.

— Вам будет трудно доказать, что эти убийства возможно было совершить без ваших часов и прочих игрушек, Стивенс. Между прочим, я не американец.

Челюсть, правда, у Дерека Стивенса не отвисла, однако он заморгал.

— Так кто же вы?

— Русский, — резко ответил Павел. — И учтите, Стивенс, вы сейчас заняты, но, когда вы получите время для раздумий, изучите науку о ведении войны.

Стивенс вновь покраснел.

— Науку о ведении войны?

— Ничего особенного тут нет, — грубо сказал Павел Козлов. — В войне давно нет рыцарства, и, видимо, его никогда не будет вновь. Ни одна сторона не может себе этого позволить. Я говорю о холодной войне так же, как и о горячей.

Он сердито смотрел на Дерека:

— Или вы все еще предаетесь иллюзии, что только коммунисты имеют на своей стороне сильных людей?

Павел Козлов пересек Атлантику на сверхзвуковом ТУ-180, принадлежащем компании «Европа Айавейз». Это само по себе раздражало его. Плохо, что коммунисты обогнали развитие Запада с помощью первого реактивного лайнера ТУ-104, вошедшего в массовое производство в 1957 году. К тому времени, когда Соединенные Штаты в 1959 году создали свой первый по-настоящему практичный трансатлантический реактивный самолет, русские дошли до ТУ-114, как его создатель, старый Андрей Туполев, назвал самый большой, самый эффективный и экономичный самолет.