— Какое растяжение времени? — она с усилием улыбнулась. — Я не физик, а скромный библиотекарь, который, как выяснилось, обладает удивительными способностями.
— Вам не сказали? А я думал, что все знают. Сильное гравитационное поле действует на время так же, как огромная скорость. Грубо говоря, все процессы происходят медленнее, чем в обычном пространстве. Поэтому свет массивной звезды несколько краснеет. А масса ядра нашей Сверхновой равна массе трех солнц. Более того, оно достигло такой плотности, что сила тяжести на его поверхности доходит… в общем, невероятно велика. Поэтому по нашим часам ядро будет собираться в сферу Шварцшильда бесконечно долго, но для наблюдателя на поверхности звезды весь процесс занял бы совсем немного времени.
— Сфера Шварцшильда? Не могли бы вы объяснить? — Элоиза не сразу поняла, что вместо нее заговорил Люцифер.
— Если мне это удастся без математики. Понимаете, та масса, которую мы должны изучить, так велика и сконцентрированна, что никакая сила не превосходит гравитации. Ничто не служит противовесом. Таким образом, весь процесс будет продолжаться до тех пор, пока никакая энергия уже не сможет уйти. Тогда звезда исчезнет из вселенной. В действительности, рассуждая теоретически, уплотнение будет продолжаться де рулевого момента. Конечно, как я уже сказал, с нашей точки зрения это будет продолжаться вечно. При этом теория оставляет в стороне вопросы квантовой механики, которые начинают играть роль в заключительной фазе. Эти вопросы еще плохо изучены. Надеюсь, экспедиция расширит наши знания. — Мазундар пожал плечами. — Во всяком случае, мисс Ваггонер, я задумался, не помешает ли нашему другу связываться с нами неизбежная смена частоты, когда он окажется возле звезды.
— Сомневаюсь. — По-прежнему говорил Люцифер: она была его инструментом и никогда прежде не знала, как хорошо, когда тобой пользуется тот, кто о тебе беспокоится. — Телепатия не волновое явление, она не может быть им, поскольку передача происходит мгновенно. Кроме того, расстояние не ограничено. Процесс имеет скорее характер резонанса. Мы оба, будучи настроены друг на друга, можем общаться через все пространство Космоса, и мне не знакомо такое явление, которое могло бы этому помешать.
— Понимаю, — Мазундар окинул ее долгим взглядом. — Спасибо, — смущенно сказал он. — Гм… я должен возвращаться на свой пост. Удачи. — И он торопливо выскользнул, не дожидаясь ответа.
Элоиза не обратила на это внимания. Ее разум стал подобен факелу и песне.
— Люцифер! — крикнула она. — Это правда?
— Думаю, да. Мы все телепаты, поэтому знаем вопрос лучше вас. Наш опыт позволяет считать, что границ этому нет.
— Ты можешь всегда быть со мной? Будешь?
— Если ты захочешь, мне будет очень приятно.
Ядро кометы промчалось по кривой и затанцевало: огненный мозг тихо засмеялся. — Да, Элоиза, я очень хотел бы остаться с тобой. Как никто и никогда…
Люцифер, мы даже не знали, как верно назвали тебя, хотела сказать и, возможно, сказала она. Мы думали, что это шутки, что, давая тебе имя дьявола, уменьшим тебя до безобидных, собственных размеров. Но Люцифер не настоящее имя дьявола. Люцифер значит Несущий Свет. Одна из латинских молитв даже обращается к Христу как к Люциферу. Прости меня, Господи, что я не могу этого забыть. Ты на меня обижен? Он не христианин, но, думаю, это не страшно, думаю, он никогда не согрешил. Люцифер, Люцифер…
Она передавала музыку, как ей было разрешено.
Наконец корабль прыгнул. Одна смена параметров, и он преодолел двадцать пять световых лет, отделявших его от уничтожения.
Каждый испытал это по-своему, кроме Элоизы, которая переживала вместе с Люцифером.
Она почувствовала сотрясение и услышала смертный стон металла, ощутила запах озона и гари и начала бесконечное падение — в невесомость. Ошеломленная, она завозилась у интеркома. Слова вырывались из него с треском:
— …взорвались…удержать электромагнитное поле… откуда мне знать, как исправить эту чертову коробку?.. тревога, тревога… — Повсюду выли аварийные сирены.
Ужас нарастал в ней, пока она не нащупала висящего на шее крестика, а также разума Люцифера. Она засмеялась, гордая его мощью.
Он покинул корабль сразу после прибытия и сейчас двигался по той же самой орбите. Повсюду вокруг молния заполняла пространство яркой радугой. Для Люцифера «Ворон» был не металлическим цилиндром, каким видели его люди, а слабым сиянием, защитным экраном, отражающим весь спектр излучений. Дальше находилось ядро Сверхновой, небольшое с такого расстояния, но разогретое и светящееся.
— Не бойся (ласкал он ее). Я все понимаю. Мы выскочили в районе, где плазма особенно густа. Прежде чем вновь включили защитное поле, за тот момент, пока ваш главный генератор не был закрыт, произошло замыкание на корпус. Но вы в безопасности и можете заняться ремонтом. А я… я в океане энергии. Никогда я не жил такой полной жизнью. Идем, плыви вместе со мной по этим волнам.
Голос капитана Шили ударил ее в спину.
— Ваггонер! Скажи этому ауригейцу, чтобы брался за работу. Мы локализовали источник излучения на сходящейся орбите; он может быть слишком силен для наших экранов. — Он сообщил параметры.
