Фашизм. Тоталитарное государство - [62]
Разница между национал-социализмом и фашизмом только в том, что фашизм (Италия) пытается все же создать какую-то гармонию между общностью и индивидуумом с помощью корпорации, хотя в тоталитарном государстве подобное абсолютно невозможно. Государство не может терпеть никакого отличия, никакой индивидуальности, даже если речь идет об индивидуальности корпорации. Последнюю тут же распустят как антинародную.
Главное в другом: в вопросе, государство ли должно служить индивидууму или индивидуум — государству, национал-социализм и фашизм единодушны; они поддерживают полное и безусловное подчинение индивидуума государству и из этого извлекают его «свободу» работать на государство. Еще в 1933 году национал-социалист Готфрид Буэн в статье «Новое государство и интеллектуалы» очень точно формулирует основной принцип тоталитаризма: «Духовная свобода? Ответ: для государства!» (178—71).
Несмотря на исключительно тяжелые условия, в которые поставлена интеллигенция в тоталитарном государстве, несмотря на невозможность создать организованную оппозицию и развернуть сопротивление, рано или поздно, в той или иной форме такая оппозиция все же возникает. И это закономерно, так как и самая совершенная тирания не может искоренить мышление. Более того, фашистское государство, с одной стороны, убивая свободомыслие, с другой — вынуждено поощрять мышление, чтобы идти в ногу с прогрессом демократических государств, не отставать от них. По крайней мере, чтобы не отставать в военной области. Но мышление легко переходит в свободомыслие, в критику существующего. Тогда и рождается оппозиция режиму.
На восходящем этапе развития фашистского государства, когда народ фанатически верит в его идеалы и следует им, как это было при Гитлере до начала войны, оппозиция пассивна, ибо изолирована от народа, не встречает у него поддержки. В это время оппозиция принимает форму эмиграции за пределы страны или «внутренней эмиграции».
До войны и в начале войны Германию покидают самые талантливые ее писатели: Генрих Манн, Лион Фейхтвангер, Томас Манн, Бертольт Брехт, Фридрих Вольф, Иоганнес Бехер, Оскар Мария Граф, Франц Байтскоп, Вилли Бредель, Леонард Франк, Георг Кайзер, Франц Верфель; талантливые ражиссеры Макс Рейнхард и Курт Эйснер, дирижер Бруно Вальтер, скрипач Адольф Буш, композитор Курт Вейль, оперный певец Рихард Траубер, киноактеры Альберт Вассерман, Эрнст Дейч, Фриц Кортнер и многие, многие другие.
Из страны уезжают сотни выдающихся ученых, среди них — великие физики, лауреаты Нобелевской премии Альберт Эйнштейн и Макс Борн.
Представители интеллигенции, которые по разным причинам не смогли эмигрировать и не попали в концентрационные лагеря, переходят во внутреннюю эмиграцию — эмиграцию в себя, их сопротивление выражается в том, что они работают не на фашистское государство, а для себя, ожидая лучших времен, когда можно будет снова включиться в духовную жизнь общества. С политической точки зрения такая форма сопротивления, хотя и не угрожает основам фашистского государства, все же является проявлением большого нравственного героизма. Она требует недюжинной твердости и выносливости, вот почему, когда силы исчерпаны, внутренняя эмиграция кончается самоубийством.
В Германии такую форму сопротивления избрали католический поэт Рейнгольд Шнейдер, Йохен Кепплер, лирик Готфрид Бенн, молодой поэт из Мюнхена Ойген Готлоб Винклер (покончивший с собой в 1936 году).
Позже, но мере разложения фашистского государства, оппозиционная интеллигенция активизируется. Государство уже не так уверено в себе, оно переходит от фанатизма к иезуитству. Иезуитство означает раздвоение человеческой личности, существование двух противоположных «я» в человеке: одно — общественное, другое — частное. Общественное «я» считается с требованиями государства, которое еще сильно и может раздавить индивидуума не только политически, но и физически. Свое частное лицо, то есть истинную свою суть, индивидуум проявляет только наедине с собой или с самыми близкими людьми. Следовательно, иезуитство — социальное лицемерие, общепринятое в период идеологического разложения фашизма. Каждый говорит не то, что думает; проповедует то, с чем не согласен; беспощадно критикует и то и другое в интимном кругу. Таков порядок вещей, своеобразный «модус вивенди» в условиях фашизма.
Хотя в нравственном плане фанатизм и превосходит иезуитство своей бескомпромиссностью, иезуитство — более высокая ступень общественного сознания при фашизме, так как начинается прозрение истины. Если фанатизм — лишь слепая вера, то иезуитство — скрытое критическое мышление. Иезуитство можно рассматривать как критическое мышление, еще не осмеливающееся выступить публично. В целях безопасности оно надевает маску фанатизма, питая к нему глубочайшее презрение.
В рамках иезуитства интеллигенция не может сделать что-либо значительное для дискредитации фашистской системы, так как истина остается предметом частных разговоров, а в общественной жизни безраздельно правит ложь.
Высшее проявление, действенности иезуитского мышления— намеки, аллюзии, аналогии с историческими событиями. Так, Вернер Бергенгруэн в 1935 году пишет роман «Великий тиран и суд», который представляет собой «скрытое обвинение режима Гитлера» (151—234). Аналогичным образом поступает в годы войны католический поэт Рейнгольд Шнейдер. В своем произведении «Религия и сила» он проводит ряд исторических аналогий и косвенно указывает на то, что построенное на насилии государство Гитлера «антибожественно».
Прошло сто лет с тех пор, как многие корейцы, гонимые нищетой и бесправием, стали покидать свою страну и селиться в России, на просторах Дальневосточного края. Истории корейцев, для которых Россия стала второй родиной, и посвящена настоящая работа. Книга состоит из двух частей. В первой части показаны причины переселения корейцев, их экономическое и правовое положение в России, участие корейских трудящихся в революционном движении против царизма и японских колонизаторов. Во второй части освещаются вопросы истории борьбы корейцев Дальнего Востока совместно с русскими трудящимися за установление Советской власти, их участие в строительстве социализма в Советском Союзе.
Всякая система имеет возможность развиваться или хотя бы выживать, если её ресурсные возможности выше или хотя бы равны давлению среды. Недостаток ресурсных возможностей должно компенсировать повышением качества управления. — Правило ДОТУ. Однако, есть предел ресурсных возможностей и, соответственно, есть предел возможностей повышения качества управления этими ресурсными возможностями для того, чтобы обеспечить развитие или хотя бы выживание системы. По отношению к государству это означает, что есть некий нижний предел ресурсных возможностей народа (количество населения, наука и образование, промышленное производство, продуктовая безопасность, вооружённые силы), образовавшего государство, ниже которого государство, его суверенитет становятся невозможным.
Когда отгремели последние залпы Второй мировой войны, союзники – США, Великобритания и СССР – сполна воспользовались материальным и интеллектуальным наследием нацистской Германии. И это относится не только к вывозу трофейной техники или конструкторов ракет и новейших образцов оружия. Послевоенный мир использовал и другие достижения Третьего рейха, в частности – наработки в области агитации и пропаганды. Ведь это именно новаторство фашистских бонз в области пропаганды позволило им не просто удержать население Германии в подчинении, но и внушить немцам экзальтированную любовь и преданность к своим фюрерам и ненависть к «врагам рейха».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Очередная книга известного российского предпринимателя и политика, бывшего главного редактора журнала «Америка» Константина Борового описывает события 1999 года, когда за два года до теракта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке он получил информацию о подготовке этого теракта и передал ее посольству США в Москве, а затем и руководству ФБР в США.
