Фашизм. Тоталитарное государство - [59]
Чтобы еще яснее показать пропасть между культурной политикой фашистского государства и подлинным искусством, приведем высказывания нацистских деятелей культуры о том, каким должно быть и каким не должно быть искусство. Сам Геббельс в 1937 году говорит следующее: «Немецкое искусство в ближайшее десятилетие будет героическим, оно будет стальным, романтическим, оно будет лишено сентиментальности, оно будет содержательным, национальным, обретет большой пафос, оно или станет обязывающим и ангажирующим одновременно, или будет ничем» (151—203).
На вопрос, каким должно быть новое искусство, д-р Адольф Фельнер отвечает так: «Форма должна быть понятна и ясна всем. Содержание должно восприниматься всеми. Художественное содержание должно служить идеологическому воспитанию народа. Искусство должно снова обрести жизненную силу, как прежде Оно должно воплощать идеалы народа. Оно должно воспринять новые символы народа» (178—156).
В статье под заголовком «Немецкое писательство как выразитель национал-социалистского жизнеощущения». опубликованной в «Фильм-курьер», дано аналогичное определение характера искусства.
«Национал-социализм ставит перед писателями задачу укрепления здорового начала. Он требует только жизнеутверждающих ответов» (120—317).
Обобщим приведенные высказывания, чтобы составить общее представление о фашистской концепции искусства. Основные требования состоят в том, чтобы оно не было:
а) оторванным от народа,
б) безыдейным,
в) аполитичным,
г) пессимистичным,
д) интеллектуальным,
е) нигилистическим,
ж) нежным,
з) модернистским,
и) анархистским.
С другой стороны, фашистская концепция требует от искусства, чтобы оно было:
а) связано с народом (Гитлер),
б) шло по пути, начертанному национал-социалистской революцией (Гитлер),
в) героическим (Геббельс),
г) романтическим (Геббельс),
д) обязывающим и ангажирующим одновременно (Геббельс),
е) реалистическим,
ж) политичным,
з) идеологически воспитывающим народ,
и) ясным и понятным для всех,
к) жизнеутверждающим,
л) оптимистическим.
Искусство, не отвечающее канонам партийной эстетики национал-социализма, не имеет права на существование. Для фашистского государства это не искусство, а политический противник, который должен быть уничтожен. Со всей откровенностью об этом сказано в речи одного из ближайших сподвижников Геббельса Гийома Вейса, произнесенной в Дессау: «Если произведение искусства и его исполнение добавляют что-то к идеям национал-социализма, мы должны поддержать его. Но если это не так, то мы не только вправе, но и обязаны отвергнуть его. Художественная критика отнюдь не эстетический, а чисто политический вопрос» (155—160).
В области науки нацистская партия проводит ту же политику, что и в области литературы и искусства. Она руководствуется тем же принципом: наука и научные учреждения должны служить партийному делу. Только тогда они будут полезны обществу. Отсюда — конкретные выводы: 1) вся наука и научные исследования должны быть перестроены в духе партийной идеологии, для решения партийных задач; 2) все научные кадры, не подходящие для этой миссии, должны быть изгнаны из высших учебных заведений и научных учреждений, на их место необходимо поставить испытанные национал-социалистские кадры.
В июне 1934 года создается «университетская комиссия» из партийных функционеров под руководством Альфреда Розенберга, ее задача «проверить все предложения по научным кадрам высших учебных заведений и в случае положительной оценки кандидатур переслать списки в министерства» (151—214). С этого дня, кому занимать, к примеру, пост заведующего кафедрой в вузе, решает исключительно фашистская партия. В результате деятельности комиссии за демократические взгляды или «неарийское» происхождение уволено огромное число научных работников, к середине 1937 года их число достигло 1684 человек (103—218). Среди них профессора Густав фон Бергман, Эмиль Ледерер и Эдвард Норден (Берлин), Пауль Тилих и Гуго Зейцхеймер (Франкфурт), Пауль Хонигсгейм, Ганс Кельсен и Ойген Шмаленбах (Кёльн), Гюнтер Ден и Густав Герц (Галле), Йонас Кон (Бреслау), Герхард Аншуц (Гейдельберг), Эмиль Канторович (Киль) (151—213).
В числе уволенных — пятеро лауреатов Нобелевской премии: двое физиков (Альберт Эйнштейн и Макс Борн) и трое медиков.
Только из Берлинского университета изгнаны 230 преподавателей. Среди них физики с мировым именем — Эрвин Шредингер и Лиза Мейтнер, которую Эйнштейн называл «наша мадам Кюри» (25—202 и 203).
После решения кадрового вопроса, сводящегося к «чистке» университетов от чуждых национал-социализму элементов, партия переходит к конструктивной работе — насаждению национал-социалистской идеологии среди студенчества и преподавательского состава, перестройке научно-исследовательской работы в соответствии с политическими задачами.
Во всех высших учебных заведениях как обязательная дисциплина вводится геополитика, создаются соответствующие кафедры. «Геополитика — один из основных источников национал-социалистского воспитания», — заявляет в 1935 году руководитель национал-социалистского союза учителей Родер (103—198). Под эгидой геополитики возникает множество «научных» дисциплин: геоэкономика, геопсихология, геостратегия, географическое право и т.п., что является, по выражению самих нацистов, «геополитической унификацией» науки. Геополитика вытесняет из учебных программ политическую экономию, географию, историю, право и т.д.
Всякая система имеет возможность развиваться или хотя бы выживать, если её ресурсные возможности выше или хотя бы равны давлению среды. Недостаток ресурсных возможностей должно компенсировать повышением качества управления. — Правило ДОТУ. Однако, есть предел ресурсных возможностей и, соответственно, есть предел возможностей повышения качества управления этими ресурсными возможностями для того, чтобы обеспечить развитие или хотя бы выживание системы. По отношению к государству это означает, что есть некий нижний предел ресурсных возможностей народа (количество населения, наука и образование, промышленное производство, продуктовая безопасность, вооружённые силы), образовавшего государство, ниже которого государство, его суверенитет становятся невозможным.
Когда отгремели последние залпы Второй мировой войны, союзники – США, Великобритания и СССР – сполна воспользовались материальным и интеллектуальным наследием нацистской Германии. И это относится не только к вывозу трофейной техники или конструкторов ракет и новейших образцов оружия. Послевоенный мир использовал и другие достижения Третьего рейха, в частности – наработки в области агитации и пропаганды. Ведь это именно новаторство фашистских бонз в области пропаганды позволило им не просто удержать население Германии в подчинении, но и внушить немцам экзальтированную любовь и преданность к своим фюрерам и ненависть к «врагам рейха».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Очередная книга известного российского предпринимателя и политика, бывшего главного редактора журнала «Америка» Константина Борового описывает события 1999 года, когда за два года до теракта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке он получил информацию о подготовке этого теракта и передал ее посольству США в Москве, а затем и руководству ФБР в США.
