Фашизм: идеология, политика - [8]
Ева Райхман, западногерманская исследовательница фашизма, в своей книге «Бегство в ненависть» также доказывает, что фашизм был-де выражением стихийных желаний масс, что фашистская идеология будто бы была суммой не связанных друг с другом, независимых друг от друга идеологических элементов, каждому из которых была придана совершенно особая форма осуществления желаний масс. Она подчеркивает, что массы привносили в фашизм и фашистскую идеологию всего лишь свои психологические потребности. Массам не требовался антисемитизм, но они стремились ненавидеть; они не требовали расовой теории, но они хотели испытывать чувство превосходства. Им не нужна была легенда о «пятой колонне», но они хотели сложить с себя чувство вины за проигранную войну. Принцип фюрерства не был их требованием, но они всегда были склонны скорее подчиняться, чем самостоятельно принимать решения[38].
В буржуазной историографии широкое распространение имеют также теории и взгляды, которые произвольно сводят фашизм исключительно к личности Гитлера. Одним из первых, кто выступил с обоснованием легенды «Гитлер — демоническая личность», был Ф. Мейнеке. В своей книге «Немецкая катастрофа» он, стремясь завуалировать в сознании немецкого народа классовый характер фашизма, субъективистски свел всю проблему фашизма к «демонической» личности Гитлера, к таким его мефистофелевским чертам, как одержимость, мономания, инфантилизм, медиумизм и т. д. и т. п., благодаря которым он-де гипнотизировал массы и увлек Германию на путь катастрофы, в пропасть.
Подобную позицию занимает Л. Мэмфорд, который также уходит от точного классового анализа генезиса и сущности фашизма, обнаруживая его корни исключительно в задатках личности Гитлера. Мэмфорд смотрит на Гитлера лишь как на сумасшедшего или невротика, а о его последователях говорит только как о душевнобольных и неуравновешенных людях. Так, он пишет: «Фашизм объясняют чрезмерная гордость, наслаждение свирепостью, невротическая дезинтеграция...»[39].
Конечно, такой субъективистский, индивидуалистический, психологический подход к оценке фашизма несостоятелен, ненаучен. За всем этим объективно и часто субъективно скрывается попытка преуменьшить вину империалистических сил за бесчеловечные преступления фашизма, свалить все на одного Гитлера. Он, только он один повинен во всем случившемся, он один был той самой «гримасой истории», которая может застать врасплох любой народ... Безусловно, Гитлер — преступник номер 1[40], но за ним стояли, его поддерживали финансовая олигархия, монополистический капитал. Фашизм был порожден империалистической буржуазией, стремившейся, с одной стороны, к подавлению революционного движения, а с другой — к агрессивным, захватническим войнам. Гитлера подталкивали, за ним шли отнюдь не в силу «наваждения», «помрачения ума», а руководствуясь соображениями корысти и карьеры.
Попытки всю проблему фашизма свести к «сильной» личности Гитлера имеют и следующий важный подтекст: возбудить надежду, особенно в молодом поколении, что все сегодняшние трудности и проблемы можно решить; для этого только нужна сильная личность. Видный деятель международного коммунистического движения, член правления ГКП Курт Бахман пишет в своей книге «Кем был Гитлер в действительности?»: «Замысел очевиден: вызвать ассоциацию, что модель не списана со счета, что она может оказаться пригодной когда-то в будущем. Реакционным силам весьма по душе, если вновь прозвучит призыв выдвинуть «сильную личность», которая, быть может, все-таки сотворит чудо и «исправит» создавшуюся после войны ситуацию и существующие границы»[41].
Разоблачая подобные буржуазные и мелкобуржуазные трактовки происхождения и сущности фашизма, К. Бахман подчеркивает: их главная задача «состоит в том, чтобы замаскировать причинные связи между Гитлером и буржуазией, между фашизмом и империализмом. Господствующая точка зрения в буржуазной историографии исходит из того, чтобы представить фашизм в лице Гитлера как продукт исторической случайности, а фашизм выдать за его творение, за творение «великой личности». Историю отождествляют с личностью. При этом фальсифицируют объективные условия и исторические связи, внутренние отношения между монополиями и фашистской партией. Массовый террор против революционного рабочего движения и антифашистского Сопротивления преуменьшается или замалчивается. Гитлер, если не считать «ошибок» в «европейском вопросе», предстает как вполне приемлемая фигура»[42].
Разумеется, подобные буржуазные и мелкобуржуазные «теории» не соответствуют научной истине, противоречат правде истории. С марксистско-ленинской точки зрения сущность того или иного социального явления можно познать только в том случае, если проследить, «как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь»
