Фашистский социализм - [3]

Нацизм использовал машину войны и поэтому в процессе милитаризации окончательно подчинил немцев механическому порядку. Современная война не требует героизма, более того, она превращает воина в «пушечное мясо» и поэтому не возвышает, а унижает человека. Но не лучше и революция, которая связывается с коммунизмом. Позитивное значение революции исчезает потому, что она переходит в войну. Дриё ла Рошель предлагает не до конца продуманный и поэтому не ясный идеал «гражданской» или «внутренней» войны, которая обеспечивает мобильность общества, но не требует чудовищных бессмысленных жертв.

Коммунизм и фашизм

Коммунизм и фашизм – две формы реакции на недостатки буржуазного общества, которые отличаются друг от друга, хотя на практике могут оказаться в чем-то похожими. Показательна их судьба. Романтический период формирования фашистской идеологии, поэтику которого, собственно, и отражает книга Дриё ла Рошеля, сменился периодом альянса с буржуазией и завершился ужасной войной. Пострадал от обуржуазивания и коммунизм, пик популярности которого пришелся на послевоенные годы, затем сменился застоем, а потом, без какого-либо военного поражения, и вовсе распадом. Кажется, что настоящим и единственным классом является буржуазия, и что попытки найти какой-то иной прогрессивный в культурно-историческом отношении класс безрезультатны. Вместе с тем сегодня мы наблюдаем активизацию фашистских движений, и вполне вероятно, что трудящиеся, если будут и далее столь беззастенчиво эксплуатироваться, как это происходит в современной России, вновь ощутят привлекательность коммунизма. Было бы неверно стирать различие между ними, которое стало причиной войны. Вполне допустимо, что это связано с какой-то их близостью; ведь недаром вражда между соседями имеет самый непримиримый характер, превышающий даже ненависть к чужим. Но это сходство неверно понимать как сходство идей, принципов и целей.

Прежде всего следует упомянуть различие интернационализма и национализма. Согласно коммунистической модели социального прогресса, нации, как и классы, в будущем должны раствориться. Точно так же коммунисты не признавали расовых различий. В этом они похожи на христиан; их отличала, пожалуй, лишь неспособность простить буржуазию и прочие «отмирающие классы». Но и это нивелируется тем, что христиане любили и прощали своих, но боялись и ненавидели чужих. Можно найти призраки Христа в учении Маркса. Наоборот, фашисты тяготели к древним культам и мифам. И тем не менее фашисты и коммунисты отрицательно относились к церкви. Но это опять же сочетается с инстинктивной тягой к средневековым формам и техникам управления церковью своей паствой. Поэтому на практике сильное государство всегда сотрудничало с церковью. Всякое новое содержит следы того, что отрицается и критикуется. Более того, сами революционеры часто используют «дух предков» для усиления своих идей. Например, для буржуазных революций характерны симпатии к «римской тоге». Но было бы неправильно видеть в этом воспроизведение прошлого. Сегодня в погоне за мелочами нередко забывают принципиальные вещи. Отсюда и проистекает отождествление фашизма и коммунизма: их противоборство (как будто было бы лучше, если бы они объединились) привело к мировой войне; при Сталине и Гитлере были организованы концентрационные лагеря. На самом деле сходство некоторых приемов и технологий власти обусловлено не идейным сходством, а общностью эпохи. Резня армян, ГУЛАГ и Освенцим – это не продукты идеологии, а выражение некоего «здравого смысла» эпохи, который считает в экстремальных ситуациях совершенно естественным и необходимым для спасения нации пойти на самые жестокие меры.

Что же такое фашизм? Если брать его как теоретическую доктрину, то она действительно в какие-то исторические моменты может казаться панацеей от болезней либеральной демократии, которая неспособна защитить нацию. Фашизм, наподобие религии, хочет утвердить общество на неформальных связях. Конечно, это не связь людей в Боге, основанная на сострадании Христу, однако это и не коммуникативные действия, основанные на праве, разуме и демократии. Фашисты соединяют людей на основе ответственности перед родиной и народом. Практически всем, кто воевал против Гитлера пришлось также реанимировать эти ценности. В СССР, где господствовала коммунистическая идеология, война с Германией интерпретировалась как защита родины-матери. Национализм соединялся с интернационализмом на основе лозунга защиты пролетарского государства, гарантирующего братство трудящихся всего мира. Так что вторая мировая война была народной и интернациональной одновременно. Но вот что настораживает: она была развязана фашистским тоталитаризмом и, несмотря на поражение Германии, не привела ни к демократии, ни к интернационализму, а наоборот, к углублению конфронтации, к холодной войне и «железному занавесу». Это серьезный урок для тех, кто в нынешних условиях испытывает эйфорию объединения Европы и не видит новых разделений, которые отчетливо обнаружились в войне с Югославией. Любая война ужасна и поэтому всеми силами следует противостоять ее развязыванию. Но как соединить национальное и универсальное, На этот вопрос мы не имеем сегодня внятного ответа. Запад видит объединение народов на основе идей западной демократии, но сталкивается с фундаменталистскими претензиями не только России, но и арабского, а также азиатского миров.