Фартовые бабочки - [9]

— Кто там?..

— Почтальон Печкин, — шутливо ответил Голубев.

— Без шуток, кто?..

— Уголовный розыск.

— Чо случилось?

— Распространять государственную тайну через дверь нам запрещено.

— Серьезно спрашиваю…

— А я серьезно отвечаю. Открывайте, Настенька, честное слово, не обижу.

После продолжительной паузы щелкнул крючок. Дверь приоткрылась. У порога стояла пухленькая смуглянка, как показалось Славе, с испуганными черными глазами и феноменально могучим для ее небольшого роста бюстом. В белой с отложным воротом мужской сорочке, доходившей почти до колен, плотно обтянутых фиолетовыми лосинами, она походила на рано повзрослевшую школьницу.

— Если не ошибаюсь, Настя Веснина?.. — спросил Слава.

— Ну. А чо такое?..

— Душевный разговор есть. Войти можно?

— Входите, если надо, — вроде с неохотой ответила Настя и, прихрамывая на правую ногу с забинтованным большим пальцем, провела Славу в комнату-кухню.

Первое, что бросилось Славе в глаза, был прикнопленный к стене большущий цветной лист календаря с обнаженной японкой, мягко говоря, в не совсем приличной позе. В простенке между окон с горшочками цветущей герани — такого же размера рекламный плакат АвтоВАЗа, изображающий утомленную бездельем блондинку, вальяжно прислонившуюся к роскошной «Ладе». Все остальное в комнате было привычным. Кирпичная печь-плита, обеденный стол, старый буфет с посудой, небольшой диванчик с лежавшей на нем книгой «Анжелика и король» в яркой целофанированной обложке.

Голубев без приглашения уселся на стул:

— Как живется, Настенька?

— Плохо, — Веснина дернула ногой с забинтованным пальцем. — Вчера по-дурацки вот раскровянила.

— Не печалься, детка, до свадьбы заживет.

— Я особо и не печалюсь, — с натянутой усмешкой ответила Настя. — Лежу на диванчике да «Анжелику» почитываю.

— Во где житуха была, да?! — с наигранной завистью воскликнул Слава, хотя сам не читал про Анжелику ни единой строчки.

— А чо бы им не жить… Бездельничали, наряды меняли да сексом занимались. Не то, что мы, придурки, кувыркаемся.

— Насчет секса, Настенька, у нас теперь тоже есть не дураки. И картинок на эту тему хватает, — Голубев глянул на календарь. — Вон как японочка соблазнительно подставляется…

Веснина осторожно присела на диван:

— Вы насчет этого пришли со мной договариваться?

— Нет, лапушка, не на этот счет я пришел, — Слава посерьезнел. — В обеденный перерыв в «Марианне» сейф зачистили и Майю Шелковникову на тот свет отправили.

— С ума сошли?! — ужаснулась Веснина и уставилась на Голубева широко раскрытыми испуганными глазами под тонкими дужками выщипанных бровей.

— Лично у меня с головой все в порядке, а у налетчиков, видимо, не все дома.

— Ну, а зачем мне это сказали? Я в магазине не обедала, ничего не видела. Чо я вам, свидетельница, что ли?..

— Может, раньше что-то подозрительное видели…

— Абсолютно ничего. И вообще… торговля и сейф — не мое дело. Я только товары из подсобки к прилавку подношу да в магазине прибираю.

— Ключ от сейфа между делом не прибрали? — быстро спросил Слава.

Испуг на лице Весниной сменился возмущением:

— Вы что, идиоткой меня считаете?!

Голубев улыбнулся:

— Нет, Настенька, не считаю, но я могу и ошибаться.

Веснина не уловила иронии:

— Ничо себе ошибочка! Так, чего доброго, заодно с грабителями вы и меня под уголовную статью подведете…

Почти полчаса пришлось Славе крутиться вокруг да около, пока Настя пришла в себя и нехотя разговорилась. Собственно, конкретного в этом разговоре почти ничего не было. Веснина, по ее словам, любопытством не страдает и в чужие дела никогда нос не сует. Подозрительные типы, по мнению Насти, ни разу в «Марианну» не заглядывали, а если когда и приезжали «деловые мужики», так Жанна сразу уводила их к себе на второй этаж в квартиру, и о чем они там «калякали» даже продавщицы не знали, не говоря уже о подсобнице. Внешности «деловых мужиков» Настя не запомнила.

— Настенька, лапушка, ну хоть одного вспомните, — умоляющим тоном попросил Голубев.

Веснина поджала пухлые губки:

— Ну, честное-благородное, не помню. Так себе, замухрышки, а не мужики. Я таких не люблю, поэтому даже не разглядывала их.

— А каких ты любишь?

— Высоких, здоровых, чтоб на руках меня могли носить.

— Как Паша Таловский?

Веснина вроде бы насторожилась, но тут же скривила губы в усмешке:

— Пашу мне и даром не надо.

— Почему?

— У него одна забота: кого бы подмять под себя. Бычара колхозный, а не мужик.

— Зато силы — на сто пудов.

— Это правда. Если б рэкетиры при Паше сунулись в магазин, Таловский вышвырнул бы их, как слепых котят.

— Было такое, когда вышвыривал?

— Не было. «Крутые» от одного Пашиного взгляда выметаются из магазина.

— Серьезно?

— Куда уж серьезней. На прошлой неделе какой-то широкоплечий красавчик с усиками попросил меня Жанну пригласить. Она из подсобки втихаря глянула на него и шепотком Паше: «Угони». Паша танком вырулил в торговый зал — красавчика и след простыл.

— На машине подкатывал? — мигом ухватился Слава.

— Само собой не пешим прихилял.

— Какая машина?

— Красная.

— А модель?..

— Как мой сосед обычно говорит, «дразнилка из-за бугра», то есть заграничная, конечно, но какая, сказать не могу. Я в машинах не разбираюсь.