Фарфоровая куколка - [32]

— Дорогие, вы не обидитесь, если ли мы покинем вас? Думаю, вам есть, о чем поговорить.

— А как же День Благодарения?.. — растерялась Рейчел.

— Это самый лучший День Благодарения для нашей семьи, — сказала мать Патрика, поднимаясь из-за стола.

Патрик встал следом за ней, глядя на родителей с благодарностью. Потом поцеловал матери руку и шепнул:

— Спасибо.

— Будьте счастливы.

С этими словами родители Патрика, переглянувшись и добродушно подмигнув обоим, со спокойной душой оставили их вдвоем, в надежде, что их сын наконец-то будет по-настоящему счастлив.

10

— Мама, ну почему ты не хочешь вновь начать жить с папой?! — В последнее время Шон все уши прожужжала Рейчел своей новой идеей.

— Неужели тебе чего-то не хватает в этой жизни? — недоумевала Рейчел.

— Я ощущаю себя какой-то неполноценной! У всех моих подруг есть отцы — у меня одной нет.

— Ну почему нет? — возражала мать. — У тебя есть отец. Только мы живем с ним в разных местах.

— Вот именно! А мне хочется, чтобы все было как раньше! Как когда я была совсем маленькой, помнишь?

— Еще как помню! — уныло усмехнулась Рейчел.

С той поры прошло столько времени. Столько воды утекло. Что-то уже успело забыться. Что-то занозой так и осталось сидеть в сердце. Хотя Рейчел ни о чем не жалела. Даже наоборот, была благодарна бывшему мужу. Ведь если бы не он, она никогда бы не раскрыла в себе тех качеств, которыми сейчас так гордились ее родители. Да и она сама себя чувствовала уверенной в завтрашнем дне, потому что в ее жизни теперь все зависело только от нее. А на себя она могла полностью положиться. Но вместе с тем она не желала возвращаться в прошлое. Тем более сейчас, когда судьба вновь вернула ей Патрика. Она чувствовала себя заново рожденной и готова была вычеркнуть из своей жизни годы разочарований, обид и страданий. В последнее время она целыми днями находилась в приподнятом настроении, и омрачить его было, казалось, невозможно ничем.

Она была счастлива.

Еще в тот незабываемый вечер, когда миссис Свифт устроила им такой приятный сюрприз, Патрик и Рейчел переговорили о многом: о своей жизни и делах, успехах и промахах, потерях и страданиях. За эти годы они много всего пережили и многое переосмыслили. И, самое главное, они поняли, что их чувства стали острее и глубже.

Патрик был искренне рад успехам Рейчел. Еще сидя в ресторане, он сказал:

— Я помогу тебе открыть такой же ресторан в Бостоне.

— Но у меня пока не хватает средств, — призналась Рейчел.

— Зато у меня есть. Все-таки я сын крупного банкира, — улыбнулся он.

— Твой отец банкир?.. — удивилась Рейчел.

— Я думал, что моя мама тебе все рассказала…

— Она вообще ни о ком не рассказывала. Просто заказала столик в моем ресторане, — сообщила Рейчел.

Патрик продолжал улыбаться.

— Она такая. Любит сюрпризы.

Они долго сидели и разговаривали. И к концу вечера Патрик точно знал, что никогда и ни при каких обстоятельствах больше не расстанется с этой женщиной. Свою любовь к ней он пронес через годы, спрятав ее от посторонних глаз глубоко в сердце. А теперь видел, что и Рейчел не забыла его.

Все эти годы их любовь не затухала, а лишь тлела в их сердцах. Но наконец подул пока еще слабенький, но вполне ощутимый ветерок перемен. Он нежно прикоснулся к теплящимся уголькам своим дыханием, и они вновь стали разгораться.

Любовь оживала.

Им не хотелось расставаться. Хотелось побыть вдвоем. Чтобы никто не мешал.

Только он и она.

И они поехали в отель.

Это были шикарные апартаменты на самом верхнем этаже фешенебельного отеля. Они не включали свет. Он был не нужен. Сквозь толщу стеклянного потолка проникал мерцающий свет звезд. Патрик и Рейчел все время ощущали их безмолвное присутствие. Казалось, эти мягко сияющие существа находились так близко, что протяни руку и дотронешься до них ладонью.

Патрик с Рейчел выпили по бокалу сладкого янтарного шампанского и мгновенно опьянели.

Но не от шампанского.

От любви пол качнулся под их ногами.

Раньше их любовь больше походила на дружбу. В ней не было чувственности. А теперь их обоих охватило жгучее желание. Казалось, оно копилось в них все эти годы и вот теперь хлынуло наружу неудержимой раскаленной лавой…

Они торопливо, без слов, с неистовой страстью срывали одежду друг с друга…

Их чувственная тоска была сильнее всяких приличий и церемоний, выше слов и улыбок, кокетства и эротических ухищрений.

Обнявшись, не разнимая рук и губ, двигаясь наугад, они каким-то чудом оказались в нужном месте и уронили свои раскаленные тела на застеленную шелковыми прохладными простынями кровать…

Все мысли покинули их, и лишь одна случайно посетила растрепанную рыжеволосую головку Рейчел. Какое счастье, какое нестерпимое и невыразимое счастье — владеть телом любимого, прикасаться к нему как хочется и где хочется, потому что все это твое… Словно ты получил во владение еще одно тело, такое же родное и в то же время совсем другое, загадочное, неизведанное, обещающее какое-то немыслимое наслаждение… Это гораздо, гораздо лучше, чем любить по памяти, издалека, лишь сердцем и разумом…

Она ласкала его и жадно, и неторопливо, и смакуя, и спеша… Касалась руками и губами и там, и там… Покусывала, целовала, пробовала на вкус, вдыхала запах… А потом замерла в предвкушении и ожидании, медленно скользя ладонями по телу Патрика, касаясь горячими и влажными губами сосков любимого… Стала легонько их посасывать, заставляя каждый волосок на его теле встать дыбом. Она чувствовала бешеный стук его сердца. Чувствовала, как в предвкушении напряглось его тело. Чувствовала его нежные руки, которыми он ласкал ее грудь, скользил по животу, пробираясь к бедрам. Чувствовала, как кровь горячей волной хлынула к низу ее живота, возбуждая в ее теле неудержимое и сладостное желание. И она больше не могла себя сдерживать. Вся — томление и сладострастие, она широко раздвинула бедра и почувствовала, как Патрик медленно и уверенно вошел в нее, горячий, сильный и властный…