Фараоны, Гитлер и колхозы - [13]

Итак, распад традиционного общества при столкновении с рыночной цивилизацией идёт быстрее, чем она может абсорбировать, поглотить и «переработать» продукты распада. Старые связи и интеграторы общества рушатся ещё до того, как на их место заступают новые. В результате политика ускоренной модернизации терпит крах. Происходит социальный взрыв, далее гражданская война, в результате социальный распад достигает кульминации. Общество превращается в аморфную массу, состоящую из множества «свободных атомов». Единственной структурирующей силой может быть культура. Но она хрупка, так как тонок слой ею носителей, и не они определяют, чему быть. В условиях, когда произошёл переход на качественно более низкий уровень социальности, при нарастающем социальном одичании уже знакомой нам «силой вещей» на сцену выходит простой, доступный и «эффективный» казарменно-коммунистический проект. Он может маскироваться псевдомарксистской риторикой, идеологией «пиджин-социализма» или ещё более примитивного эгалитаризма — дело не в этом. В деструктурированном, маргинализированном обществе, охваченном смутами, голодом и анархией, установление казарменного порядка многие воспринимают с облегчением. На атомизированный социальной энтропией человеческий субстрат накладывается жёстко-структурированная пирамидально-бюрократическая решётка. Социальные атомы сортируются по ею ячейкам, общество приобретает геометрически-упорядоченный вид — «страна спасена». И пусть эта структурированность чисто внешняя, искусственная, наложенная на общество как бы извне, — жизнь устраивается, бюрократическая машина начинает функционировать, причём сперва довольно эффективно. И лишь потом, после ею краха, становится очевидно, что общество так и осталось энтропийным, «раскультуренным», что структурность его была принудительной, неорганичной. Вместо общества-организма появилось общество- машина. Социализм оказался отождествлённым с редистрибуцией: «Целью является организация всего населения в единую сеть потребительных коммун, способных… с наименьшей затратой труда распределять все необходимые продукты, строго централизуя весь распределительный аппарат» (из программы РКП(б), принятой VIII съездом партии в 1919 году¹). Ещё более популярно излагает ту же идею Молотов: «Ведь в этом, собственно говоря, и заключается социализм — управлять государственным хозяйством», — в этом трогательно наивном определении — суть «азиатского» способа производства.

Главную свою задачу и оправдание своему существованию режим «казарменного коммунизма» видел в ускоренной индустриализации. То, что не удалось на рельсах капитализма, должно было получиться посредством методов древневосточных деспотий. Современные производительные силы должны были быть созданы в кратчайший срок путём реанимации докапиталистических производственных отношений. Ни одно рабовладельческое государство мира не знало такого жестокого и массового рабства, как сталинский ГУЛАГ. О соотношении уровней потребления римского раба и сталинского зэка мы уже говорили. Добавим лишь, что ни Древняя Греция, ни Рим — страны классического рабовладения — Классическая страна государственного крепостничества — Шумер III династии Ура — закрепостила, по-видимому, большую часть своего населения, но и там 40 процентов земли оставалось в руках крестьян-общинников. Сталин же закрепостил все крестьянство страны. Столь тотального господства варварства и дикости не знала ни одна рабовладельческая или крепостническая страна древности. И все это— ради великой цели: индустриализации страны. «Будут домны — будет социализм», — говаривал Иосиф Виссарионович. Формула проста, как все гениальное. Давайте на время примем сталинскую логику и будем оценивать результаты его эксперимента над страной, исходя из его же системы координат: да, «доменный социализм» действительно стоил того, чтобы замучить насмерть десятки миллионов соотечественников. Многие люди, принявшие эту шизофреническую систему ценностей, считают, что цель не только эту цену оправдывала, но и принял Россию с сохой, а оставил оснащённой атомным оружием». Возможно, я злоупотребляю цитатами, но осмелюсь в последний раз привести ещё одну. Уж больно хорошо сформулирована историком Л. Б. Волковым мысль: «Успешная модернизация вообще невозможна на силовой основе. Ни в социальной, ни в предметной сфере нельзя путём простого заимствования и ускоренного внедрения создать эффективную рациональную среду. Предметы и институты могут напоминать то, что создаётся в странах, исторически выстрадавших свою модернизацию, но они не выполняют своей функции — они не работают, не служат, не могут служить. Мы видим это на наших машинах, обуви, книгах, на наших стройках. Вместо предметов возникают эрзац-предметы, вместо институтов — эрзац-институты, эрзац-автомобили, эрзац-заводы, эрзац-статистика…»

Таким образом, оказались порочны не только сталинские методы, но и сама его цель. Это как раз тот случай, по поводу которого Талейран мог бы произнести свою знаменитую фразу: «Это больше, чем преступление, — это ошибка»: живая сила народа и природные богатства страны оказались растраченными впустую.