Фараон - [7]

– Хорошо-то как! – воскликнул, пошатываясь, его работник.

– Может, тебе уже хватит?

– Сегодня такой день, что можно! Теперь конец всем тревогам…

– Говори за себя, приятель!

Работник удивленно вскинул брови:

– А тебя что не устраивает?

– Во дворце новый виночерпий. Будет он заказывать наше вино или нет, не знаю.

– А когда это выяснится?

– Завтра утром.

* * *

Узнав, что виночерпий царицы-фараона по собственной воле оставил службу, Тутмос назначил на это место своего друга Минмеса – теперь он будет надзирать за всем, что подается к столу государя, будь то пища или напитки. И не только надзирать, но и пробовать на вкус, прежде чем предложить это царю. Также под его начало перешла команда искусных поваров, в чьи обязанности входила подготовка званых пиров.

Новый виночерпий – доверенное лицо и близкий друг фараона… Эта новость разлетелась по дворцу, и придворные и просители всех мастей принялись обхаживать Минмеса, чтобы получить от него побольше привилегий. Но не таков был Минмес: все их усилия наталкивались на непробиваемую стену. Вместе с властями Карнака он разрабатывал первый план строительства, уже утвержденный Тутмосом, и на льстецов у него не оставалось ни минуты. Минмес привык к другой, ремесленной среде, поэтому самых назойливых подхалимов отвадил быстро.

«С виду парень неказистый, – рассудил про себя Старик, давая новому виночерпию на пробу свое лучшее вино. – Но надо держать ухо востро: он явно не мямля и не вертопрах».

Минмес не спеша потягивал красное вино, снабженное пометкой «Трижды отличное».

– Гармоничное, с долгим послевкусием и при этом легкое! Одним словом, восхитительное! Я покупаю все вино, которое у тебя есть.

– К чему такая спешка? Сначала договоримся о цене.

– Назначай свою!

– В обмен на двадцать кувшинов – пару коров, три горшочка с притираниями, пять пар сандалий и кресло.

– Дороговато!

– Изготовление такого вина – это искусство.

– Твоя правда, и все же…

– Ладно, за ту же цену – еще кувшин белого, того же качества, и обещаю, что и впредь вино будет отличное.

– Это мне подходит. Первая поставка – сегодня. Но это еще не все…

Старик насторожился, опасаясь подвоха, и доверительный тон Минмеса только подтвердил его опасения.

– Сдается мне, ты человек здравомыслящий.

– Это с какой стороны посмотреть.

– Я собираюсь хорошо служить моему царю, а служить означает и добывать для него сведения. Согласен ли ты – конечно, за неплохое вознаграждение, – держать меня в курсе всего, что говорят люди, и ничего не приукрашивать?

– А ты не станешь перевирать?

– Нет. Передам все как есть.

Старик потер подбородок:

– Глас народа… Это даже интересно. Но у меня два условия: вознаграждения не надо, и чтобы это было во благо.

7

Первое совещание глубоко впечатлило его участников-министров. Тутмос на практике применил максиму мудреца Птахотепа, чьи «Наставления» знал на память: «Тот, кто больше слушает, больше разумеет». Он внимательно слушал Узера и других чиновников. Министры по очереди изложили, с какими трудностями столкнулись в порученных им сферах.

Антеф, личный секретарь суверена, все время что-то записывал, равно как и Минмес, слушавший с большим вниманием. Этим двоим предстояло стать глазами и ушами царя, который в конце утреннего, довольно продолжительного совета ограничился тем, что напомнил своим приближенным о главном принципе: единстве Верхнего и Нижнего Египта, Юга и Севера.

Пройдя это испытание, которого страшился, первый министр уже не сомневался в способностях Тутмоса III и в его стремлении стать хорошим правителем. Но хватит ли одних благих намерений? Нужна некая магия, незаурядные способности… Недостойного верховная власть попросту сокрушит. Царица-фараон Хатшепсут преодолела это препятствие ценой больших усилий, но удастся ли это молодому Тутмосу?

Критики приумолкли, но только на время, до первого удобного случая. И народ… Полюбит ли он своего царя, поверит ли ему? В противном случае царствование обернется провалом, и пострадает от этого целая страна.

* * *

Я пообедал в компании Минмеса, принесшего мне на пробу отличного вина. Нильский окунь с гарниром из лука-порея тоже был выше всяких похвал.

– Что думаешь о моих министрах?

Виночерпий заглянул в свои заметки:

– Скажу, что люди они серьезные, хоть и не без самодовольства, и критики не терпят. По-моему, они скрыли от тебя некоторые недочеты. Чтобы в этом убедиться, мне нужно время, но я все сделаю. Тогда и будешь решать.

– А Узер?

– Ты его удивил, а с такими, как он, многоопытными царедворцами, это случается нечасто. Окончательного мнения он еще не составил, так что поблажек от него не жди.

– Хочешь сменить его на посту?

– А этого делать нельзя! Ты пока не разобрался в делах, и без Узера не обойтись.

– Думаешь, он не предаст?

– Узер считал тебя посредственностью и, я уверен, намеревался сместить. А теперь он в раздумьях.

– А что Антеф, мой глашатай и личный секретарь? Вы поладили?

– С чего бы? Он – человек хитрый, изворотливый и хваткий.

– То же самое он мог бы сказать о тебе, ты не находишь?

Минмес едва заметно усмехнулся:

– Может, и так. Я за ним присмотрю.

– А где ты раздобыл это вино?

– Привез местный виноградарь, все зовут его просто Старик. Цена, конечно, непомерная, но зато он согласился рискнуть и побыть выразителем народных мнений. И это, в отличие от вина, – бесплатно.