Фараон Мернефта - [27]

Все отскочили с криками ужаса. Тотчас же Аарон бросил на горячие угли щепотку кореньев, и, как только густой пахучий дым поднялся с жаровни и достиг животных, они побежали назад и быстро скрылись.

— Теперь вот что вы должны сделать, — сказал Мезу. — Аарон раздаст всем старейшинам мешки с такими же флейтами, кореньями и семенами, употребление которых я объясню. Обязанность старейшин состоит в том, чтобы раздать флейты верным людям, которые в качестве слуг живут в египетских домах Таниса и всех окрестных городов и деревень на самое большое расстояние, какое только окажется возможным. Люди эти должны спрятаться в погребах и подземельях домов, храмов и дворцов, не исключая и дворца фараона, и, как только животные покажутся, они им бросят куски мяса, смоченные в жидкости, приготовленной из семян, о которых я говорил. Раз вызванные из своих обычных убежищ и возбужденные этой приманкой, нечистые твари бросятся повсюду, пожирая все, что встретится на пути. Операцию эту следует повторять каждую ночь, чтобы поддерживать постоянное нашествие гадов. Другие флейтисты станут на берегах прудов, каналов, болот, бросят туда порошок, который получат для этой цели, и тихо заиграют на своем инструменте, чтобы вызвать на сушу водяных жаб, лягушек. Для предохранения же нашего народа от этого бедствия Иегова повелевает, чтобы жены и дочери израильтян держали в домах своих наготове жаровни с раскаленными угольями, постоянно подсыпая на них эти коренья, дым которых не допустит до жилища ни одной вредоносной твари. Через три дня все должно быть готово. Мы начнем с того, что расстроим свадебный пир одной богатой египтянки, на котором обещал присутствовать Мернефта со всей своей свитой.

Я понял и, когда собрание разошлось, поблагодарил Мезу за его внимание ко мне. Он ответил благосклонной улыбкой и подал мне флейту и две коробочки с семенами и кореньями.

— Ты сам, сын мой, расстроишь свадебное веселье неблагодарной Смарагды и смутишь блистательное празднество, которое фараон и его двор почтит своим присутствием. Будь уверен, что смятение и ужас заставят храброго Радамеса забыть любовные речи, которые он собирается ворковать своей прекрасной невесте.

Я горячо поблагодарил его, и эта надежда на мщение, как благотворный елей, смягчила страдания моей души, истерзанной ревностью. Я принуждал себя побольше есть и спать, чтобы вполне собраться с силами к назначенному времени.

Наконец наступил роковой для меня день свадьбы Смарагды, и в условленный час, взяв с собой раба-еврея, я отправился к палатам Мены.

Там царствовало необычайное оживление: дворы, сени, лестницы были наполнены невольниками и слугами. Одни всюду посыпали цветами, другие носили корзины плодов, блюда с кушаньями и сластями и амфоры с вином. На внешних дворах расставляли громадные столы для угощения бедняков и простолюдинов. Надсмотрщики, вооруженные палками, распоряжались приготовлениями к пиру.

На нас со спутником никто не обратил внимания, и мы без помехи успели проскользнуть в погреб, двери которого были открыты для удобства слуг, обязанных носить вина к столу. Мы спрятались в самой глубине за огромными амфорами.

После того как я укрылся в засаде, крики народа и стук оружия известили меня о прибытии Мернефты. Вскоре праздничный гул наполнил палаты: пение, музыка, звон чаш и кубков глухо доносились до меня. Минута действовать наступила, я вышел из засады и, вынув из мешка, принесенного моим помощником, ломтики говядины, облил их приготовленной жидкостью, издававшей сильный запах. Затем открыл двери, выходившие в смежные погреба, взобрался на большой пустой ящик и принялся наигрывать предписанную мелодию. Вскоре глухой шорох возвестил приближение неприятеля, и из неведомых тайников хлынула черная масса противных животных. Я стал бросать им приготовленные куски мяса, после чего они пришли в бешенство и бросились наружу. Я не переставал играть, глядя на шествие у моих ног, которое казалось бесконечным. Я знал, что в эту минуту весь Танис наводнен армией мерзких тварей.

Крики ужаса и оглушительный шум возвестили, что начинается война с незваными гостями.

Передав флейту помощнику, я под страхом смерти приказал ему не оставлять поста и проскользнул во двор. Мне хотелось пробраться в комнаты, чтобы собственными глазами видеть Смарагду, расстроенный пир и перепуганную физиономию жениха, воюющего с крысами.

Но я не мог пробраться из-за смятения и давки. Мернефта только что покинул палаты, но на улице еще были слышны голоса его телохранителей, старавшихся проложить путь государю. Приглашенные спешили разъехаться по домам, но лошади становились на дыбы, колесницы сталкивались, носилки опрокидывались; каждый спешил вернуться в свое жилище, осажденное точно так же.

Наконец толпа настолько уменьшилась, что можно было видеть царившее опустошение. Делая вид, будто я прохожий, завернувший с улицы, я прошел двор, перескакивая через кучи убитых гадин. Никто не обратил на меня внимания, потому что все люди, слуги, надсмотрщики, рабы, вооруженные чем попало, отчаянно истребляли крыс и мышей, которые массами покрывали опрокинутые столы и с остервенением грызли разбросанные по земле съестные припасы, пируя на свадьбе Смарагды.