Фараон - [104]

Но пока Сара пыталась получше осветить клавиатуру, взгляд Блейка привлекло название одного из файлов, потому что оно было написано египетскими иероглифами.

— Что это такое? — спросила Сара.

— Наша секретная система связи: я посылал и получал сообщения в Рас-Удаше под носом у Мэддокса, заставив его поверить, что мы с моим коллегой из Чикаго обмениваемся иероглифическими текстами для их истолкования.

— Интересно. И таким образом ты выяснил, где ты находишься?

— Именно так. Хочешь посмотреть?

— Ну, Халед и Селим вернутся не раньше чем через пару часов...

— Тогда я должен сначала загрузить программу чтения иероглифического письма. Это можно сделать прямо с компьютера Хуссейни.

Он прошёлся курсором по архиву и остановился на нужной программе. Блейк загрузил её в свой компьютер и вновь возвратился к файлу, обозначенному строкой из пяти идеограмм.

— Что они означают? — допытывалась Сара.

— В такой последовательности — ничего. Возможно, Хуссейни поставил ключ. Оставим их в покое, вернёмся к электронной почте.

— Минуточку, — вмешалась Сара, — дай-ка я тоже немножко попробую.

Она передала свой фонарик Блейку и уселась за клавиатуру. Девушка выделила мышью каждую из пяти идеограмм, затем набрала серию команд, и идеограммы принялись вращаться в самой различной последовательности, останавливаясь на пару секунд после каждой перестановки.

— А так тебе удаётся уловить смысл?

Блейк покачал головой:

— Никаких проблем, компьютер будет продолжать искать иные сочетания с большой скоростью.

— Послушай, Сара, я не считаю, что мы имеем право... — Блейк не закончил фразу. — Останови, — внезапно приказал он.

Сара набрала команду и остановила последовательность идеограмм, которая образовалась секунду назад.

— А это имеет значение?

— Да, — прохрипел египтолог с потемневшим лицом.

— Что оно обозначает?

— Армагеддон.

— Армагеддон? — удивлённо повторила Сара.

— Это битва последнего дня: та, в которой четыре короля Востока выступят в союзе против Израиля. Битва, которая завершится окончательной катастрофой... Именно это происходит в настоящий момент: Израиль зажат в тисках своих исконных врагов, народов Нила, Тигра и Евфрата.

— Мы должны открыть этот файл, — настойчиво заявила Сара, — что-то мне в нём не нравится.

— Но это невозможно. Пароль тоже будет либо иероглифический, либо на арабском языке.

Он попытался набрать команду на открытие файла.

— Видишь? Не открывается. Запрашивает у меня пароль для входа.

Но Сара не желала сдаваться:

— Не будем падать духом: часто речь идёт о простейшей вещи, допустим, номере телефона...

Блейк назвал его без особого воодушевления.

— Нет... или же дата рождения. Ты её знаешь?

— Не знаю. Брось, Сара. Действительно, послушай, Хуссейни отличный человек, могу даже назвать его другом, и я не...

— Или имя жены. У него есть жена?

— Любовница. Если не ошибаюсь, её зовут Салли.

— Салли, да? Нет... не идёт. Попробуй на арабском языке, ты сумеешь. Там есть программа.

Блейк сдался и попытался внести свой вклад:

— Салли по-арабски... попробуем, Сара... Однако нет. Не срабатывает.

— Дочь, сын...

— У него нет детей.

Сара развела руками:

— Ладно, бросим это дело. Ты прав: нехорошо совать нос в дела других. Но смотри: это будет моим поражением как профессионала...

— Подожди-ка минутку, — прервал её Блейк, и внезапно в его мозгу, как наяву, всплыла фотография мальчика на столе Хуссейни в его чикагской квартире и надпись на арабском языке: Саиду. Папа.

— У него есть сын... — нерешительно произнёс он, — или, возможно, был.

Он набрал по-арабски «Саид», и файл открылся.

— О Господи! — воскликнула Сара. — А это ещё что такое?

Блейк придвинулся поближе к дисплею, но увидел всего-навсего скопление группок букв ASCII, расположенных по схеме, напоминающей виноградную гроздь.

— Я ничего не понимаю, — озадаченно промолвил Блейк, — почему ты так встревожилась?

— Потому что это очень сложная, требующая осторожного подхода и очень редкая программа. Насколько мне известно, она используется только в очень немногих разведывательных структурах. Дорогой мой, твой друг общается со странными людьми.

— Но... он всего-навсего профессор коптского языка. Мы с ним знакомы несколько лет: это самый спокойный и ведущий чрезвычайно упорядоченную жизнь человек, которого только можно себе представить. Я не разбираюсь в информатике, но уверяю тебя, что... Посмотри, может быть, это — система орфографического контроля арамейского языка...

— Боюсь, что нет... Чёрт бы побрал этот микроскопический экран, вот если бы я могла распечатать всю схему... Подожди, посмотрим, не удастся ли мне ввести её в мой декодер. — Она начала поспешно стучать по клавиатуре, и кончики её пальцев, ударяя по клавишам, производили странный звук, смахивающий на тиканье часов. По мере того как дешифратор обрабатывал странную гроздь, повисшую на экране, выражение лица Сары становилось всё более тревожным.

— Тебе удаётся понять, что это такое? — осмелился спросить Блейк.

Сара хранила молчание, продолжая ударять по клавиатуре с ритмичными промежутками. Она ожидала ответа, а потом возобновляла введение знаков. Наконец девушка оторвалась от экрана и вытерла лоб, покрытый потом.