Фантомы - [24]

Брайсу доводилось и раньше встречать таких людей. Глаза у них всегда лишены выражения, заглянуть в них невозможно. Лица способны принимать любое выражение, которое необходимо им в данный момент. Если они проявляют заботу и внимание к кому-то другому, кроме себя, от этого за несколько миль несет неискренностью. Их не отягощают угрызения совести, соображения морали, способность любить или испытывать сочувствие. Обычно они живут, сея вокруг себя всевозможные разрушения: портят настроение и существование тем, кто их любит, вносят потрясения в жизнь своих друзей, доверившихся им и понадеявшихся на них, нарушают договоренности и соглашения, обманывают доверие, но при этом так никогда и не пересекают ту черту, за которой начинается преступление. Однако время от времени такие люди заходят далеко. А поскольку они никогда и ничего не делают наполовину, то в этом случае они непременно заходят очень, страшно далеко.

Брошенное на пол маленькое, истерзанное, окровавленное тельце Денни Кейла.

Мрачное отвращение, переполнявшее Брайса, казалось, становилось все более густым и тягучим, погружая его рассудок в холодный туман. Обращаясь к Кейлу, он спросил:

– Вы нам говорили, что ваша жена на протяжении двух с половиной лет была заядлой курильщицей марихуаны?

– Совершенно верно.

– По моей просьбе коронер обратил особое внимание на некоторые обстоятельства, которыми обычно не принято интересоваться при вскрытиях. В частности, на состояние легких Джоанны. Она не курила не только марихуану, она вообще не курила. Легкие у нее чистые.

– Я не говорил, что она курила табак. Только марихуану, – сказал Кейл.

– И дым марихуаны, и дым обычного табака разрушающе действуют на легкие, – сказал Брайс. – У Джоанны же легкие были чистые, вообще без всяких следов воздействия дыма.

– Но я…

– Помолчите, – прервал своего клиента Робин. Он наставил длинный тонкий палец на Брайса, повращал им в воздухе и спросил: – Была в ее крови «ангельская пыльца» или нет? Вот что существенно.

– Была, – ответил Брайс. – В крови была. Но она ее не курила. Джоанна, видимо, принимала ее внутрь. Очень большое количество этой «пыльцы» было обнаружено у нее в желудке.

Робин заморгал от удивления, но быстро преодолел замешательство.

– Ну вот, – сказал он, – значит, она ее все-таки принимала. И какая разница, как именно?

– В желудке, – продолжал Брайс, – было обнаружено гораздо больше «пыльцы», чем в крови.

Кейл попытался изобразить одновременно любопытство, напряженную работу мысли и полную невинность, но даже его весьма подвижному лицу справиться с этим оказалось затруднительно.

– Значит, в желудке ее оказалось гораздо больше, чем в крови. И что же из этого следует? – спросил, нахмурившись, Боб Робин.

– «Ангельская пыльца» поглощается кровью очень быстро. Если принимать ее внутрь, то она не может оставаться в желудке долгое время. Джоанна проглотила ее столько, что могла бы свихнуться. Но эта «пыльца» не могла успеть на нее подействовать. Дело в том, что она съела эту «пыльцу» с мороженым. А мороженое покрыло изнутри ее желудок тонкой пленкой и мешало попаданию наркотика в кровь. Во время вскрытия коронер обнаружил в желудке частично еще не переваренное мягкое шоколадное мороженое. А это означает, что «пыльца» не успела проникнуть в кровь и вызвать у Джоанны галлюцинации или заставить ее впасть в неистовую ярость. – Брайс остановился, перевел дыхание и немного помолчал. – В желудке у Денни тоже были остатки мягкого шоколадного мороженого, но без наркотика. Когда мистер Кейл говорил нам о том, что в четверг он пришел домой с работы пораньше, он забыл упомянуть, что принес домашним угощение. Полгаллона мягкого шоколадного мороженого.

Лицо Флетчера Кейла стало абсолютно бесстрастным. Похоже, он наконец исчерпал весь имевшийся у него в запасе арсенал выражений.

– В морозильнике у Кейлов мы нашли банку с остатками мороженого, – продолжал Брайс. – Мягкого, шоколадного. Мне кажется, дело происходило следующим образом, мистер Кейл. Вы разложили мороженое по тарелкам, для всех. И я думаю, тайком подсыпали в тарелку жене «ангельской пыльцы», чтобы иметь потом возможность утверждать, что она неистовствовала под влиянием наркотика. Вам не пришло в голову, что коронер сможет все это установить.

– Черт возьми, подождите минуту! – воскликнул Робин.

– А потом, когда вы стирали свою окровавленную одежду, – продолжал Брайс, обращаясь к Кейлу, – вы вымыли тарелки из-под мороженого и убрали их, потому что, по вашей версии, когда вы пришли домой с работы, маленький Денни был уже мертв, а его мать свихнулась на почве наркотиков.

– Все это только предположения, – сказал Робин. – А о мотивах вы забыли? Ради бога, зачем бы моему клиенту понадобилось совершать столь омерзительное деяние?

Пристально глядя в глаза Кейла, Брайс произнес:

– «Высокогорные инвестиции».

Лицо Кейла оставалось бесстрастным, но веки его дрогнули.

– «Высокогорные инвестиции»? – переспросил Робин. – Что это такое?

Брайс продолжал, не отрывая взгляда от Кейла:

– В прошлый четверг, перед тем как идти домой, вы покупали мороженое?

– Нет, – категорически ответил Кейл.