Фантомные боли - [9]

Шрифт
Интервал

Музыка зазвучала так громко, что, казалось, ещё чуть-чуть – и лопнут барабанные перепонки.

– Открой конверт, – произнёс Николай.

Марина послушно открыла конверт.

Николай просунул руку в рамку, когтем проткнул фотографии и положил их в конверт.

– Теперь зажги свечу и запечатай конверт воском, – сказал он.

Марина перевернула горящую свечу, воск накапал на конверт и застыл.

– Повторяй за мной. Запечатываю раба Божьего Алексея с рабой Божьей Мариной от глаза злого, от умысла недоброго, от отворота холодного.

Марина повторила заклинание, как под гипнозом.

Пространство внутри рамки вдруг превратилось в полупрозрачное зеркало.

– А теперь полюбуйся на себя, – торжествующе сказал Николай.

Марина увидела своё отражение, – на неё смотрела смертельно бледная женщина с седыми спутанными волосами, обескровленными губами, такая, что в гроб краше кладут.

Марина вскрикнула и потеряла сознание.

Когда Марина очнулась, Николай, снова добродушный и кругленький, суетился вокруг неё и опрыскивал из пульверизатора для цветов.

– Ну что же вы, милочка, так разнервничались, – елейно произнёс Николай. – Мы с вами только в начале пути, а вы так реагируете. Во-о-о-от, вам уже получше?

– А что со мной? – спросила Марина.

– Уже ничего. Вам стало плохо. Может быть, душновато тут у меня.

На столе, кроме конверта и фотографии Леры, уже ничего не было.

– На сегодня мы с вами закончили, – сказал Николай. – Вот, возьмите конверт и дома спрячьте его в укромном местечке. А эту фотографию сложите в другом месте. Она нам понадобится, но позже.

Николай протянул Марине флакон с жидкостью.

– По две-три капли добавляйте Алексею в чай, там, в кофе. Никакого привкуса здесь нет. Надолго он приезжает?

– На десять дней.

– Достаточно, чтобы запустить процесс.

Марина встала, положила конверт, флакон и фотографию в сумку.

– Ну, я с вами прощаюсь, но только на сегодня, – сказал Николай. – Свяжитесь со мной после отъезда этого вашего Алексея. Ну а если что-то срочное, то звоните, конечно.

Марина уже хотела поблагодарить Николая, но тот её прервал:

– Благодарить тут не принято.

* * *

В аэропорту, как обычно, царила суета. Орали младенцы, канючили дети постарше, пара сенильных стариков с умилением смотрела на табло с расписанием рейсов. Время от времени они незлобиво переговаривались, судя по всему, спор вышел из-за пункта назначения.

Алексей сдал багаж и подошёл к Лере, что стояла неподалёку.

– Народу-то! Вроде ещё и не сезон, – сказала Лера.

– Да, пожалуй, пойду уже на паспортный контроль, а то там тоже очередь может быть, – ответил Алексей и приготовил паспорт и посадочный талон.

Тренькнул мобильный Алексея. Он посмотрел на экран, стараясь не показывать эмоций.

– Кто это тебя разыскивает? – спросила Лера.

– Да тарифы всё шлют. Затрахали уже.

– Ты сразу сообщи, как долетишь. А вечером я тебе позвоню.

– Да, конечно.

Снова протренькала смска.

– Хорошо, что у меня самый примитивный телефон, – никаких тебе тарифов по смске, – сказала Лера.

– Тебе навороченный телефон ни к чему, – ответил Алексей, глядя на экран. – Ты же не любишь все эти прикольные игрушки. Прогресс – это для умственно продвинутых. Ну ладно, ладно, шучу.

– Не всем же быть Эйнштейнами, как некоторые.

– Ты езжай домой уже, не жди. – Алексей чмокнул Леру в щёку.

– Ладно, счастливого пути. Как договорились, я позвоню вечером.

– Ну всё. Я пошёл. Пока.

Лера встала поодаль. Она уже собиралась идти на парковку, как вдруг увидела, что её муж кому-то звонит по мобильному и чему-то улыбается. Через секунду он пропал из виду.

* * *

Москва встретила Алексея, как обычно, рыбьими глазами таможенника на паспортном контроле, свинцовым небом и матерящимися соотечественниками.

Алексей вышел из зала прилёта, сел в такси и сразу набрал телефон Марины.

– Марин, привет! Это я. Да, уже в Москве. В такси. Очень надеюсь тебя сегодня увидеть. Ничего, я не устал! Не выдумывай. Во сколько? После восьми в любое время. Жду.

Алексей мечтательно улыбнулся.

Дома он распаковал чемодан, принял душ, протёр с видных мест пыль и принялся накрывать на стол. Только он поставил бокалы для шампанского, тарелки с закуской, швейцарский шоколад и фрукты, как раздался звонок в дверь.

Алексей открыл дверь и увидел Марину. На секунду они застыли, глядя друг на друга.

– Привет. Проходи, проходи, – сказал Алексей.

– Спасибо. Наконец-то мы с тобой реально встретились.

– Да уж. Сколько можно перестукиваться? Да ты проходи в комнату, садись.

– Какая красота! – сказала Марина, с восхищением глядя на стол.

– Ты шампанское пьёшь? – спросил Алексей.

– Ну лучше бы водочки.

Алексей смутился.

– Да шучу я. Неси своё шампанское, – рассмеялась Марина.

Алексей исчез на кухне, а Марина стала с интересом разглядывать интерьер – в стенке много книг, художественных альбомов, в витрине красивая посуда. Алексей вернулся с шампанским и наполнил бокалы.

– Ну, со свиданьицем!

– Уютная у тебя квартира, – сказала Марина, пригубив шампанское. – Извини, у тебя воды не найдётся?

– Да, сейчас, секунду, – сказал Алексей и ушёл за водой на кухню.

Марина быстро достала из сумочки флакон и накапала несколько капель в бокал Алексея.

– Объявляю план-перехват чужого мужа, – тихо произнесла она.


Рекомендуем почитать
Комбинат

Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.


Мушка. Три коротких нелинейных романа о любви

Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.


Москва–Таллинн. Беспошлинно

Книга о жизни, о соединенности и разобщенности: просто о жизни. Москву и Таллинн соединяет только один поезд. Женственность Москвы неоспорима, но Таллинн – это импозантный иностранец. Герои и персонажи живут в существовании и ощущении образа этого некоего реального и странного поезда, где смешиваются судьбы, казалось бы, случайных попутчиков или тех, кто кажется знакомым или родным, но стрелки сходятся или разъединяются, и никогда не знаешь заранее, что произойдет на следующем полустанке, кто окажется рядом с тобой на соседней полке, кто разделит твои желания и принципы, разбередит душу или наступит в нее не совсем чистыми ногами.


Из Декабря в Антарктику

На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.


Девушка с делийской окраины

Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.