Фантомная боль - [5]

Дарт Мол присел у края пропасти, поставив ногу в массивном сапоге на самую грань каньона. На горизонте виднелась черная пирамида, манящая и вызывающая благоговение даже на солидном расстоянии. Ситх смотрел на нее; его огненно-желтые глаза выражали задумчивость, однако даже расслабленный и погруженный в свои мысли он был внутренне готов встретить любую внезапную опасность или пойти в атаку. Краснокожий забрак, облаченный в черное, хранящий молчаливое спокойствие, за которым таилась смертельная угроза, выглядел точно как вековая скала в горячих лучах иридонийского солнца. И насколько внешне безэмоциональным был Дарт Мол, настолько сильны были его скрываемые страсти. «Покой – это ложь». Каких усилий, какой боли стоило ему обуздание своих страстей! Как он истязал себя, высекая этот каменный облик! Никто, кроме него и его учителя, не знал об этом. Рор зачарованно смотрел на него через огонь.

- Я тотчас разгадал тебя, - обратился он к Молу, - ну, что ты чувствительный к Силе. Таких сразу видно – взгляд, осанка, говор… это оно! Хотя я думал, я знаю всех чувствительных к Силе иридонийцев.

- Я рос не здесь, - ответил ситх.

- Значит, возвращение к корням?

- Я долгое время не знал, выходцем с какой планеты являюсь: с Иридонии или с Датомира. Но я был на Датомире, и не чувствовал там ничего своего.

Около семи стандартных лет назад Молу повстречались эти бледные уродливые Датомирские ведьмы, которые доказывали ему, что он родился на их планете и принадлежал там к какому-то клану. Забрак не стал слушать их тогда – и не зря. Теперь, когда он путешествовал по древним ситхским мирам, как это делал в молодости его учитель, Дарт Мол побывал и на Датомире. Он через Силу прощупал всю эту планету и прочно убедился, что родни у него там нет. Видимо, тот ведьмовской трюк, что не прошел с ним, был задуман просто потому, что датомирки заинтересовались силой юного забрака. Сила всегда была в нем велика, и учитель предупреждал его о том, что многие могут пожелать использовать его потенциал.

- А на Иридонии – чувствуешь? – спросил Рор.

- Да, - бесстрастно, но твердо ответил ситх.

- Я так и знал. В прочем, иначе я бы не стал показывать тебе Академию Ситхов. На тебе наши воинские татуировки. Эта традиция тоже пересекалась с традициями ситхов. Это знатная связь.

Дарт Мол бесшумно вздохнул. Рор болтал слишком много, да и говорил о том, что Молу было известно лучше, чем кому-либо на этой планете. Хотя в начале их пути он не был так разговорчив, а сохранял настороженное молчание. Но чем больше он видел, как силен Мол в преодолении трудностей, чем больше росло его уважение к этому забраку, тем больше он говорил о ситхах и их влиянии на культуру и мировоззрение иридонийцев.

- На мне, как видишь, те же знаки, - продолжал провожатый, - когда черного больше, чем твоей нетронутой кожи. По этому сразу видно, кто мы. Я наследник этого места, мои предки когда-то учились здесь. Все чувствительные к Силе иридонийцы ведут свой род от тех, кто учился здесь. И твои родители тоже из потомков этих ситхов.

- Я не знаю своих родителей, - холодно возразил Дарт Мол.

- Это был не вопрос, а утверждение. Мне не нужно знать имена, чтобы понимать, кто они. Мне для этого достаточно взглянуть на тебя, - Рор оскалил зубы в хищной забракской улыбке.

Наконец-то этот болтун приготовил обед и снял с огня сковороду. Своя неповторимая прелесть была в таких походных трапезах. Жирное прожаренное мясо с острыми специями было сочным и обладало насыщенным вкусом. К нему хорошо подходило крепкое местное пиво, которое мужчины взяли с собой и приберегли для этого момента перед последним рывком к цели. Такая еда – то, что и было нужно перед опасным пересечением каньона, за которым ждала вечная черная пирамида.

Переход через туманную расщелину с зеленоватой кислотной речкой на дне был последним, но не таким уж сложным испытанием. Так это было по ощущениям Дарта Мола: чем ближе он подходил к Академии Ситхов, тем больше Темная Сторона питала его. Словно Она сама прокладывала мост из черного камня перед его ногами. И шаг его был тверд – он сохранял достойный, гордый вид, хотя шел к наследию ситхов с нетерпением и бурным восторгом. Это чувство было до головокружения прекрасно, когда Мол поднял взгляд и увидел, как на него глядит отшлифованная черная пирамида, венчающая здание Академии. Дыра была пробита в ее лицевой грани, что и создавало это иллюзию. Молодой ситх шагнул под тяжелые грубые своды уверенно и степенно, оставив позади своего назойливого провожатого.

В заброшенном здании царили темнота и сырость, будто в пещере. Потолки местами обрушились, и дожди заливали руины, из-за чего стены и пол кое-где поросли красным мхом и серыми грибами трубчатой формы. Но были и помещения, оставшиеся в относительной сохранности. В некоторых из них на стенах можно было различить письмена, начертанные на древнем языке ситхов. Дарту Молу был известен этот язык. В основном здесь были цитаты из Кодекса или высказывания великих Лордов Ситхов того времени. Но все это было лишь внешней оболочкой. Истинная суть, истинные красота и величие этого места могли быть постигнуты только тем, кто знал Темную Сторону. В этих стенах Дарт Мол чувствовал себя просто опьяненным Ею. Она наполняла внутренней свободой и ощущением всемогущества. И это состояние достигало апогея, когда ситх стоял в центре главного зала Академии, точно под вершиной пирамиды. Рор по-прежнему следовал за ним, но уже в торжественном молчании.