Фантомас - [17]

Жюв потер лоб и продолжал:

– Вспомните характер раны. Горло маркизы было перерезано от уха до уха. С одного удара такого результата не добьешься. Чтобы так разделать человека, надо потрудиться, а для этого требуются изрядная подготовка и немалое хладнокровие. И еще – абсолютная безжалостность. Не очень веселый получается портрет, не правда ли?

И есть еще одна деталь. Рана свидетельствует о том, что убийца, ко всему прочему, человек необычайно сильный физически. Для такой работы нужны крепкие мускулы. Если бы преступник был хилым субъектом, он выбрал бы что-нибудь длинное и острое и попытался бы убить с одного удара.

– Точно, точно, – подтвердил де Пресль. – Шарль никак не ассоциируется у меня с подобным монстром. Похоже, вы начинаете меня убеждать… Это все, или вы сделали еще какие-нибудь выводы?

– Теперь самое важное для нас – определить, чем именно были нанесены удары. Я уже приказал обследовать все выгребные ямы, прочесать окрестные кусты и обыскать озеро. Практика показывает, что преступники часто стремятся побыстрее избавиться от орудий преступления.

– Но, независимо от того, найдем мы его или нет, я уверен, что знаю, что это такое. Почти наверняка это один из тех ножей, что бандиты носят за голенищем. Маркизу убили не благородным кинжалом.

– Почему вы в этом так убеждены? – удивился следователь.

– Опять же из-за раны. Самое опасное в кинжале – острие. Если бы убийца пользовался им, он бы ударил в сердце. А рана, как вы сами видели, резаная, а не колотая. И нанесена с очень большой силой.

– И значит… – медленно проговорил судья.

– Значит, – серьезно закончил инспектор, – Шарль Ромбер, юноша слабый и хорошо воспитанный, не мог совершить это преступление. Да и слишком он юн, чтобы успеть стать профессиональным убийцей…

Они помолчали.

– Теперь, господин де Пресль, – продолжал Жюв, – обратимся, если вы не против, к мотиву преступления. Почему убили маркизу де Лангрюн?

Судья заколебался.

– Ну… – неуверенно проговорил он. – Может, все-таки ограбление?

– Тогда что же взяли? – немедленно поинтересовался инспектор. – Все кольца хозяйки, ее жемчужная брошь и бумажник лежали на самом виду, на столе. Исследуя ящики секретера, я обнаружил там и другие ценности – пятьсот десять франков золотом и серебром и три банкноты по пятьдесят франков.

– Так скажите, господин судья, можете ли вы представить себе человека, который убил женщину из-за денег, а потом ушел, не взяв ни сантима? У меня, например, это никак в голове не укладывается!

– Да, это странно, – согласился де Пресль.

– Более чем странно, – подтвердил Жюв. – Похоже, что речь шла о вещах поважнее, чем кража денег или драгоценностей. Но о чем – вот вопрос, на который мне предстоит ответить!

Судья глубокомысленно кивнул. У него самого не появилось никаких предположений.

Инспектор продолжал развивать свою мысль. Он и не рассчитывал на помощь де Пресля.

– Итак, мы столкнулись с преступлением, совершенным из неизвестных побуждений. Это может быть и просто навязчивая идея – в наше время довольно распространенный феномен…

– И что же тогда? – перебил судья.

– В этом случае мне, увы, придется отказаться от всех моих умозаключений и вернуться к версии виновности Шарля Ромбера.

– Его мать, как я знаю, признана психически ненормальной. Если юноша страдает наследственным заболеванием, у него вполне могли найтись причины убить маркизу. И сил бы хватило – сумасшедшие становятся необычайно сильными во время приступа.

– Впрочем, – продолжал Жюв, жестом предупредив вопрос, который хотел задать судья, – в скором времени я смогу сообщить вам о физических данных преступника гораздо больше. Бертильон недавно изобрел великолепный динамометр, позволяющий с максимальной точностью определять силу любого удара. В качестве образца я послал ему сломанный убийцей ящик секретера. Ответ скоро будет.

– Будем надеяться, он поможет нам продвинуться вперед, – согласился де Пресль. – Однако, если мы не считаем вину Шарля Ромбера доказанной, следует повнимательнее приглядеться ко всем остальным, кто ночевал в замке той ночью.

Жюв кивнул:

– Конечно. Их алиби необходимо тщательно проанализировать и проверить. Возможно, обнаружатся неточности. Может, займемся этим прямо сейчас?

– Попробуем, – ответил судья. – Прежде всего, на мой взгляд, нужно снять подозрения с обеих служанок. Что же касается бродяг, которых мы задержали, разумеется, не считая вас, мсье Жюв, – то это в основном примитивные, неотесанные существа. У них просто ума бы не хватило провернуть такое сложное дело.

Инспектор не возражал, и ободренный де Пресль продолжал:

– Теперь Доллон. Он, конечно, имел возможность убить свою хозяйку. Однако, учитывая его алиби, он тоже вне подозрений. Ведь старик до пяти утра сидел у постели больной жены. Врач это подтверждает.

– Да, алиби, безусловно, надежное, – согласился Жюв. – Экспертиза показала, что смерть маркизы наступила между тремя и четырьмя часами утра.

– Значит остается разобраться с господином Ромбером-старшим…

– Позвольте! – удивился следователь. – Уж тут, кажется, все ясно. В девять часов Этьен Ромбер сел на вокзале Орсей в поезд и приехал в Верьер только в шесть пятьдесят пять. Следовательно, всю ночь он провел в вагоне. Алиби безупречное!