Фантом ручной сборки - [7]

— Не говори глупостей! — рыкнул Григорьев. — Драка тут совершенно ни при чем.

— Конечно, ты оправдываешься! — воскликнула Надя. — Потому что сам затеял дурацкий дебош.

Григорьев насупился и задышал часто и хрипло, словно пес, рвущийся с поводка. Инга заерзала на стуле. Ведь в драку он полез из-за нее! Бросился защищать ее честь.

А дело было вот в чем. Инга и Борис жили в одном доме, он — на четвертом, а она — на девятом этаже. На свидания Инга ездила на лифте: встречи всегда проходили на территории Григорьева. Да и вообще со стороны это выглядело почти как совместная жизнь. У нее были ключи от его квартиры, она следила за тем, чтобы вовремя оплачивались его коммунальные счета, а в холодильнике не заканчивались продукты.

Как раз эту самую квартиру подарила Борису тетка Анфиса — единственная его родственница. Сама она при помощи маленького, но чертовски деятельного брачного агентства вышла замуж за разменявшего девятый десяток красавца из деревни Большие Будки и прожила с ним счастливо три года. Совсем недавно ее муж отправился к праотцам, и Анфиса вернулась в Москву справлять семидесятисемилетие среди своих. Своими были — сам Григорьев, его добрые друзья Надя и Илья Хомутовы, а также ее ближайшая подруга Марфа Верлецкая.

Марфа и Анфиса дружили со школы и всю жизнь были не разлей вода, даже переехали вместе в этот самый дом. Марфа обосновалась в соседнем подъезде. Правда, весь последний год она просидела в деревне, возле какой-то пасеки — поправляла здоровье медом. Ключи от квартиры Марфа оставила Григорьеву, чтобы тот поливал цветы. А он, ясное дело, переложил эту почетную обязанность на Ингу.

Поднявшись к себе домой, Инга вспомнила, что неделю не появлялась в квартире Марфы. Старушка вернется и, увидев, что земля совсем сухая, расстроится. А Григорьеву достанется на орехи. Недолго думая, Инга перебежала из подъезда в подъезд, взлетела по лестнице и вонзила ключ в замочную скважину. Он повернулся бесшумно и мягко, словно нож в масле. Инга закрыла дверь, хлопнула по выключателю, промчалась по коридору и ворвалась в гостиную. И тут же замерла «на полном скаку», подавившись глотком воздуха.

Посреди комнаты стоял совершенно голый мужик — мускулистый, ногастый, похожий на породистого коня. Вокруг него на стульях, на кресле, на диване валялись предметы туалета, включая носки и галстук. Все это Инга охватила одним воспаленным взглядом. Мужику было лет сорок или больше — так сразу не поймешь. Темные мокрые волосы, зачесанные назад, блестели, точно конская шкура.

Вместо того чтобы схватить какую-нибудь тряпку и прикрыть «банное место», как говаривала циничная Таисия, мужик хмыкнул и нахально сказал:

— Надеюсь, вы по-настоящему потрясены моей статью и всем остальным.

— Вы о чем это? — спросила Инга драматическим сопрано. — Вы как это?..

Одновременно она попятилась и наступила на его ботинки, стоявшие тут же, в комнате. Потеряла равновесие, забила руками в воздухе, точно веслами, и уже начала валиться назад, на стеклянный журнальный столик, но тут мужик в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние и не дал упасть, схватив ее в охапку.

В тот же самый момент входная дверь хлопнула, и женский голос окликнул:

— Валерик!

По коридору протанцевали веселые каблучки, и в комнате появилась девица волшебных форм и гармоничных пропорций с лицом какой-нибудь графини Пулавской. Правда, когда она увидела абсолютно голого Валерика, двумя руками обнимавшего Ингу, лицо ее приняло такое бешеное выражение, точно графине подожгли подштанники.

— Ах вот оно что, Валерик! — завопила девица, из графини мгновенно превратившись в фурию. — Ты поэтому не хотел давать мне ключи?! Развлекаешься здесь с девками?!

У незнакомки были черные длинные волосы, завитые мелкими колечками. Сейчас они дыбом стояли вокруг ее головы, а большой вопящий рот, накрашенный алой помадой, проглотил все остальные черты лица.

Поставив Ингу вертикально, голый Валерик взял брюки и молча удалился в другую комнату. — Кто это? — спросила потрясенная Инга у черноволосой фурии и потыкала вслед ему пальцем.

— Не могу поверить, — продолжала бушевать та, наступая на Ингу, — что он соблазнился такой драной кошкой!

— А что это вы меня оскорбляете?! — тоже закричала Инга совершенно неожиданно для своей визави.

Ее нервы, выдержавшие накануне столько испытаний, были натянуты, как провода, и теперь они начали искрить.

— Ты развлекалась с моим женихом и еще спрашиваешь, почему я тебя оскорбляю?! — с удвоенной силой завизжала фурия, выкатив и без того огромные, шоколадного цвета глаза. Шоколад так разогрелся, что, казалось, вот-вот брызнет из глазниц.

Фурия протянула руки и, схватив Ингу за шею, принялась трясти. Инга извернулась и связкой ключей стукнула ее по пальцам. Та нащупала на столе сувенирную тарелочку с надписью «Рига» и огрела ею противницу по лбу. Это оказалось так больно, что у Инги из глаз полились обиженные слезы. Тарелочка между тем дзынькнула и раскололась пополам. На пол посыпались осколки и фурия с хрустом раздавила их каблуком.

— У, гадина! — крикнула она и вознамерилась завалить Ингу на диван, но тут появился тот тип, из-за которого разгорелся весь сыр-бор.