Фантом - [5]

Он выскочил из "Жигулей", даже дверь не захлопнул. Протянул лейтенанту милиции документы.

- Очень тороплюсь, - сказал Соловьев, - и у меня в машине дети спят. Поэтому не мог стоять в этой очереди...

- Нарушаете, товарищ, - лейтенант взял водительское удостоверение, - все торопятся... У многих уже рабочий день начался, но шофера порядок знают - раз надо, значит, надо... Нехорошо нарушать.

- Готов заплатить штраф, - вспылил Соловьев. - А мораль мне можно и не читать!

- Я не читаю мораль, - обиделся лейтенант, - о порядке говорю...

- Буду жаловаться! - пригрозил Соловьев.

- Это ваше право. - Лейтенант неторопливо направился к машине.

Дозиметрист на всякий случай проверил райкомовскую "Волгу".

- Чисто, - сообщил он Кардашову.

- Благодарю. Будет что-то новое, сообщайте сразу. Мы в обкоме. Так и передайте Тимофееву. - Эрик Николаевич открыл дверцу "Волги".

Дозиметрист был уже у "Жигулей". Он поднес трубку к переднему колесу. Стрелка на приборе шарахнулась вправо.

- Непонятно. Неужели что-то с питанием? - вслух сказал дозиметрист. Он слегка тряхнул прибор, но стрелка уперлась в край шкалы. Дозиметрист чуть отодвинул штангу в сторону от "Жигулей", стрелка качнулась и поползла влево.

- Эрик Николаевич, "грязь"! - крикнул дозиметрист.

Кардашов выскочил из машины.

- Одну минуту, - бросил он шоферу и секретарю райкома. - Сколько? спросил он дозиметриста.

- Зашкаливает...

- Ого! - Кардашов, наконец, обратил внимание на водителя "Жигулей". - Я где-то вас видел...

- Наверное, в министерстве. - Соловьев попытался улыбнуться. - Вы, если не ошибаюсь, Кардашов...

- Значит, вы оттуда?..

- Я в отпуске. Сейчас в Москву, а потом назад.

- Что делать, Эрик Николаевич? - спросил дозиметрист.

- Попробуйте отмыть, - посоветовал Кардашов. - В общем, как положено. Давайте, - обратился он к Соловьеву, - отойдем в сторонку.

- Я тороплюсь. Каждая минута на счету... - попробовал возразить тот.

- Мы долго не задержим, - Кардашов говорит спокойно, - машина "грязная", надо попробовать отмыть. Сами понимаете, для пользы вашей и детей.

Подошел секретарь райкома. Он молча наблюдал, как лейтенант сел за руль, завел "Жигули" и въехал на них на площадку, где уже суетились пожарные, готовя свои шланги.

- А дети пусть погуляют, - крикнул вдогонку Кардашов. - Ну я вас слушаю, обратился он к Соловьеву. - Что там у вас происходит?

- Пожар на четвертом блоке. Был какой-то взрыв. Ну а остальное мне неизвестно...

- Вы по должности?..

- Заместитель директора по административно-хозяйственной части, - быстро сказал Соловьев,- поэтому не очень-то разбираюсь, что именно произошло.

- Тем не менее уехали...

- Бросили... - добавил секретарь райкома.

- А вы, собственно, кто? - огрызнулся Соловьев.

- Спокойно, - прервал Кардашов, - не могли бы вы поподробнее. Какой номер сигнала: "первый", "второй" или "третий"... Вы не могли не знать.

- "Первый". - Соловьев отвел глаза, не выдержал взгляда Кардашова.

- Ясно... С вами все ясно, гражданин Соловьев...

- Я тут ни при чем! - Соловьев перешел на крик. - Я в отпуске, понимаете, в отпуске!

- Понимаю, - спокойно ответил Эрик Николаевич. - Это преступление.

Кардашов кивнул секретарю райкома, и они вместе направились к "Волге".

Соловьев хотел что-то сказать, но будто онемел. Он стоял на дороге, боясь тронуться с места. А пожарные уже направили на "Жигули" струи из брандспойтов. Дети и жена, Соловьев стояли в стороне, с любопытством разглядывая, как потоки воды обрушились на их "Жигули".

- У тебя, директор, все подчиненные - партизаны? - Секретарь обкома поднялся навстречу вошедшим. - Впрочем, иначе я не догадался бы о том, что ты область поднял на ноги. Что, а начальство проинформировать не соизволил? Или боялся потревожить? Но имей в виду - в моем возрасте уже с пяти утра бессонница. Доживешь, узнаешь.

Кардашов хорошо знал секретаря. Его шутливый тон вовсе не свидетельствовал о хорошем настроении, скорее, напротив, секретарь был недоволен. Он работал в области уже более двух десятков лет, характер у секретаря был крутой, властный, терпеть не мог тех, кто обманывал или пытался обмануть его, - годы проходили, а такие случаи он не забывал.

Правда, в последние пару лет секретарь сильно сдал. Осунулся, постарел все-таки восьмой десяток пошел, да и, говорят, бегать перестал, а раньше его частенько видели в городском саду по утрам в тренировочном костюме. Впрочем, легенд о секретаре в городе ходило немало, но Кардашов точно знал одно: в годы войны секретарь в этих местах командовал партизанским отрядом. А потому он не сдержался, улыбнулся:

- Наивные люди. Не ведают, что со старым партизанским командиром имеют дело.

Секретарь смягчился, любил, когда вспоминали его прошлое.

- Хитрый ты, Кардашов, но это тебя не спасет... Чаю хочешь? Видишь, мы тут потихоньку чаевничаем - тебя ждем. Может, все-таки что-нибудь сообщишь...

За столом сидели второй секретарь обкома и заведующий отделом промышленности. Кардашов и секретарь райкома - тот держался позади директора АЭС, на всякий случай, мол, моя хата с краю - присели к столу для заседаний.

- Но прежде чем ты начнешь рассказывать, должен доложить о двух звонках, продолжал секретарь обкома, - сначала появился некто, - он глянул на бумажку, лежащую на столе, - Тимофеев. Он разыскивал тебя... Знал, куда звонить!.. Передал, что "идет по следу, а потому уже у соседей с юга". Пытался я у него выяснить и о соседях и о следе, но он так ничего и не сказал, мол, Кардашов все поймет... Партизан... Но я-то догадался, не зайца гонит - еще охотничий сезон не открыт, а "соседи" - это вот тут, - секретарь подошел к карте, ткнул в район южнее их области, - это единственная дорога, да и та проселочная, а вокруг болота и леса. Мелиораторы еще не добрались, так что всего четыре деревни и осталось - старики да старухи, молодежь в город подалась. Неперспективные деревни, а места там отменные. Значит, твой Тимофеев туда рванул. Правильно я понял?