Фантом - [5]
Хотя на улице было еще светло, на кухне горела лампа. Дима вошел, и, словно ожидавшая его появления, отворилась дверь в бабкину комнату.
– Дима, – хозяйка просунула в щель взлохмаченную голову, – я просила ее (в бабкином лексиконе для Вали просто не нашлось имени) купить колбаски, но она сказала, что колбаса уже стоит он не два восемьдесят. Это правда?
– Два восемьдесят, – Дима нехотя кивнул, – все, как раньше.
– Тогда и яичек захвати, – обрадовалась бабка, – завтра будешь идти с работы, а деньги я сейчас…
– Да ладно…
– Спасибо, внучек, – бабка благодарно сжала Димину руку, и ему показалось, что мясо на ее пальцах отсутствует вовсе, а сжимает его скелет. Чтоб отделаться от этого ощущения, он положил руки ей на плечи, но нащупал лишь болтающуюся материю и под ней такие же кости. Всмотрелся в лицо – сухой пергамент кожи, глубоко ввалившиеся глаза с выступающими надбровными дугами, давно не стриженные седые волосы, обвивающие шею тонкими змеями. …Это же смерть!.. – подумал Дима, и в мистическом страхе выскочил из комнаты, пытаясь избавиться от кошмарного видения.
Валя сидела, забравшись на диван с ногами, и вязала.
– Добрый вечер, – сказал Дима сухо.
– Добрый вечер, – Валя продолжала смотреть на спицы, будто разговаривала с ними, – почему ты покупаешь все этой карге? Почему для нее колбаса у нас еще стоит два восемьдесят?
– Потому что ей не объяснишь, что наступил капитализм! Что ей, с голоду помирать?
– А ты не думаешь, сколько она мне крови попортила? Я ж твоя жена, между прочим!
Не ответив, Дима вышел на кухню. Спорить было бессмысленно, потому что все в этом мире хоть немножечко правы – даже пресловутый сегодняшний Олег в чем-то, наверное, чуточку прав. Вся проблема заключается в том, чтоб соразмерить это свое «чуточку» со всем окружающим миром.
Присев на табурет, Дима закурил. Закопченный потолок; покосившиеся и облезлые рамы; газовая плита, покрытая вечным коричневым нагаром; на кривых водопроводных трубах перекошенный смеситель, у которого оба крана обозначены синим цветом; дверь, ободранная собакой, умершей около двадцати лет назад. (Он помнил, что ее звали Ральф, и была она овчаркой, а, вот, как выглядела, уже не помнил – только следы когтей от нее остались).
…Какое убожество, – с отвращением подумал Дима, – эти руины, вместе со старухой, похожей на смерть, и с ведьмой, которую я когда-то называл любимой и вносил сюда на руках!.. Наверное, это ужасно. А, с другой стороны, разве лучше жить в таком однокомнатном курятнике, как у Иры? Пусть там все относительно чисто и цивильно, но тоже ведь ужасно…
Неслышно вошла Валя. Остановилась, глядя на него с каким-то грустным презрением.
– Ты опять пьян?
– Что ты, рыбка моя?.. – Дима поднял голову, – рюмка водки после трудового дня даже полезна. Разве я пьян?.. – его ласковый тон больше походил на издевку.
– Я уже давно не «рыбка»… к сожалению, – жена вздохнула, подводя черту под лирической частью, – у меня деньги закончились.
– И что?
– А как ты думаешь, должна я во что-то одеваться? Посмотри на мои туфли. Лето заканчивается, а у меня нет светлых туфель. У меня…
– Я все понял, – Дима вытряхнул на стол все, что у него оставалось, ибо знал – завтра он получит столько, сколько Валя и вообразить не могла. Потряс пустым бумажником, – хватит?
– Да. Но скоро осень… – она расправила купюры на ладони.
– До осени еще дожить надо. У тебя поесть найдется?
– Конечно, – она сунула деньги в карман и повернулась к холодильнику. Несмотря на их отношения, ей нравилось кормить Диму. Наверное, в такие моменты к ней возвращалось ощущение того, что она все-таки его жена, что она ему нужна.
На столе появилась тарелка щей; на сковороде зашипели котлеты, а сама Валя уселась напротив, наблюдая, как он ест.
– Дим, – сказала она, – зачем ты все портишь?
– Я?!..
– Конечно. Ты всегда сыт, обстиран, наглажен. В конце концов… я люблю тебя, – последние слова она произнесла с трудом, вроде переступая через себя, – я не изменяю тебе. Всегда дома. Неужели ты не можешь создать мне приличные условия? У тебя что, денег нет?
– Есть.
– Так в чем дело? Тебе не жалко меня? Или тебе дороже твоя выжившая из ума бабка? Что это за дом? Мне стыдно, когда к нам приходят люди. Неужели ты не понимаешь, что так жить нельзя? Ведь ты и сам стараешься сбежать отсюда.
Дима молча продолжал есть, так как разговор был почти ритуальным, повторявшимся ежедневно практически в одних и тех же выражениях, не привнося ничего нового, а поэтому и ответов на вопросы, собственно, не требовал. Оставалось только ждать, окончания бессмысленного монолога. Дима понимал, что при всем желании ничего не сможет сделать с домом, потому что в том состоянии, в котором тот находился, отремонтировать его невозможно – проще снести и на его месте выстроить новый, но таких денег он никогда не сможет заработать. Это был факт, не подлежащий обсуждению.
– Опять ты молчишь, – Валя подперла рукой подбородок, – думаешь, мне хочется вести подобные разговоры? Но я погибаю здесь – от этих грязных стен, потрескавшихся потолков и полов, по которым страшно ходить босиком, которые мой – не мой, чище не становятся. Неужели тебе приятно все это?
Люди привыкли воспринимать жизнь, либо как череду случайностей, либо как результат собственных волевых усилий. А вдруг все совсем по-другому, и наши желания сформировались задолго до нас, а возможности строго ограничены нашим предназначением? Иначе, что может связывать «серую мышку», Катю, со слепой девочкой Хетти, жившей когда-то в Древнем Египте?.. Или, в прошлом, боевого офицера, а ныне предпринимателя Андрея с Мерху – комендантом крепости Семна на границе Красной и Черной Земли?.. А что может связывать их всех между собой?..Конечно, ничего… на первый взгляд, ничего…Кроме повести «Египтянка» в сборник вошли другие повести Сергея Дубянского – «Эффект Юли», «Любовь со второго взгляда», «Петля» и «Закон цикличности».
В каждом из людей, естественным образом, уживаются два человека – первый такой, каким его знают все, а второй прячется где-то внутри, воплощая наши потаенные желания, не подвластные разуму и логике. Как правило, этому второму, лишь на мгновения удается вырываться на волю, но у Миши, кое-как зарабатывающего на жизнь частным извозом, случилось непоправимое – сильнейший стресс позволил «второму» занять главенствующее место и начать жить по-своему.Кто б мог подумать, что в безобидном парне, долгие годы трепетно ухаживавшем за больной женой, скрывается такое жуткое существо! Ни следователю, ни психоаналитику не удается добраться до истины – это знание дано только Владу, которого сам Миша спас от гибели еще тогда, когда в нем правил «первый».Кроме «Живущих в нас» в книгу входит цикл повестей «Неформальная логика».
1. История болезниТо, что любовь является болезнью, признано давно. Соответственно, она имеет свою симптоматику, методы диагностики, а ее лечением занимаются специалисты; только не врачи, а поэты, писатели, философы. Чаще процесс протекает легко, но порой принимает и тяжелую форму, именуемую «слепая любовь». Не всякий специалист справится с ней; и уж совсем дело плохо, если «слепую любовь» подцепила его собственная жена.2. Максимально приближенное к боевомуГоворят, война не заканчивается, пока не похоронен последний солдат.
Педагоги и родители постоянно спорят об эффективности различных методов воспитания, в то время, как народная мудрость давно определила, что яблоко от яблони недалеко падает; причем, в любом случае – даже если поначалу это «яблоко» похоже на «грушу» или «сливу».
Чтоб убедиться в том, что Бог всемогущ, многолик и всепрощающ, не обязательно ходить в церковь, возносить молитвы. Он всегда рядом, поэтому его можно просто почувствовать.
Самый загадочный продукт жизнедеятельности человека – это творчество. Сами авторы говорят, что лучшие строчки им нашептывает невидимая и неосязаемая Муза, а, вот, начинающему писателю Жене Прохорову одна из славной девятки – Муза истории Клио, почему-то решила явиться воочию. Оказывается, она – рыжая, выглядит лет на тридцать, и ездит на стареньком коричневом «Опеле».Ради достижения своих целей, Клио способна на многое – например, сделать Жениной любовницей женщину, о которой он мог только мечтать, дать ему в помощницы настоящую прорицательницу и даже показать дорогу в Древний Египет к Лучезарной Анхесенамон, вдове фараона Тутанхамона, где Женя и создает свой лучший роман.
Как и другие дети, живущие в Городе, Тэк ненавидит Школу. В Школе над детьми издеваются, их унижают, мучают и бьют. Тэк покорно терпит садистские выходки педагогов, ведь если его исключат, он бесследно исчезнет из Города, как исчезали многие школьники до него… Он пока не подозревает, что в Городе назревает бунт, организаторами которого выступают подростки, выкинутые Системой за борт. Однако, когда любимая сестренка Тэка становится случайной жертвой террористического акта, мальчику приходится делать выбор. Начинается великий бунт подростков.
Американская экспедиция загадочно пропала в тибетских горах в 1946 году. В ее трагической судьбе сплелись магические загадки «черной веры» бон-по и европейская эзотерика, тайные послевоенные планы американской разведки и деятельность азиатских «оккультных обществ», миф о «снежном человеке» и миф о «глобальном нацистском заговоре». Один из первых научно-фантастических романов, рассказывающем о подобном «коктейле» тем и идей современной культуры, наконец-то оказывается доступен и для русскоязычного читателя.
«Рассказ служанки» переплетается с «Дикими» в этом уникальном, романтическом романе от Келли Маквильямс. Агнес любит свой дом в Ред Крик — с его тихими, солнечным рассветами, пыльными дорогами и его Господом. Здесь она безустанно заботится о своих младших братьях и сестрах и следует строгим законам городка. Вот только она не знает, что Ред Крик — это культ под управлением сумасшедшего, считающего себя пророком. Повстречав Дэнни, мальчика извне, Агнес начинает задаваться вопросом: что же является грехом, а что нет? Ее младший брат Иезекииль умрет без инсулина, который она выменивает раз в месяц, идя наперекор запрету медицины.
Что движет судьбой, какие силы управляют миром и определяют ход событий? Этот вопрос волнует не только человечество, которое постепенно расселяется по галактике, ответ на него ищут и котхи – представители расы, обладающей абсолютным могуществом в пределах материального мира. В глубокой древности они переселили с Земли на другую планету часть населения, желая направить её по «оптимальному» пути развития, однако люди пошли привычной дорогой войн, интриг и социальных катаклизмов. Воинственными жителями богатой ресурсами планеты заинтересовалась террористическая секта, исповедующая манихейство – учение, которое признаёт весь материальный мир порождением дьявола и ставит перед собой цель его полного уничтожения.