Фантом - [16]
– Давай, – обрадовался Дима, – и ты расскажешь мне все, что думаешь, да?
Они уселись на пустую скамейку. Ира задумчиво достала сигарету. Это была уже не веселая девчонка из бара, и не обиженная жизнью женщина, пьющая на кухне водку – это было настороженное, собравшееся в комок существо, готовое обороняться до последнего.
– Хорошо. Если ты сможешь меня понять, и не будешь потом смеяться… над этим нельзя смеяться… Работали мы под Самарой, в Сокольих горах. Горы – это, конечно, громкое название, но пещеры там есть довольно интересные. Для нас это был, скорее, отдых, чем работа, ведь рядом большой город со всеми его прелестями. Это не Тянь-Шань и не голая Казахская степь. Да и сами пещеры, сплошь рукотворные. Их начали рубить еще до войны зеки, добывая щебень для строительства грандиозного бункера ставки Главного Командования на случай войны. Достроить его не успели. Во время войны работы приостановили, а после туда нагнали пленных немцев. Потом их снова сменили наши зеки, и так продолжалось до середины шестидесятых, когда пещеры стали настолько огромны, что их решили использовать под склады Госрезерва. Старожилы рассказывали, что когда пещеры чистили, прежде, чем завозить продукты, человеческие кости оттуда вывозили вагонетками. Подумать страшно, сколько людей там погибло. Рассказывали, что до сих пор там видят призраки в ватниках, хотя сама не видела, врать не буду. После той чистки кто-то выложил у входа кусками известняка: «Добро пожаловать в ад». Надпись и сейчас цела. Госрезерв ликвидировали во время перестройки. Пещеру забросили, и туда стали лазать искатели приключений.
Для нас, профессионалов, она была совершенно неинтересна. Сам посуди, какой смысл ходить по старым рельсам и собирать истлевшие консервные банки? Мы работали километрах в трех оттуда, где за основной штольней образовалась непонятная трещина, вот, в нее мы и пытались проникнуть, чтоб определить ее происхождение и то, чем она может грозить городу – не уйдет ли Самара под землю в один прекрасный момент.
И вот однажды приезжает к нам в лагерь молодой испуганный мент. Говорит, пропали четверо ребят: парень и три девушки. Пошли в пещеру… ну, ту, где склад был, и уже двое суток нету. Они пикничок решили организовать, но мы-то знаем, что такое пещеры для непосвященных. Быстро свернулись и туда. Спустились наши ребята. Я тоже хотела, но они не взяли – решили, что тащить пострадавших мужикам сподручнее. Проплутали до самой ночи и никого не нашли. Странно это было. Обычно любители далеко не забираются. Им самой романтики нависающих сводов хватает.
Утром наши опять спустились, и первое, что увидели парня того, пропавшего. Он лежал метрах в десяти от выхода. Вчера они по этому месту сто раз проходили. Где он был все это время, неизвестно, но главное – получается, что тогда он еще был жив и полз потом всю ночь, да сил не хватило. Знаешь, как страшно понимать, что ты мог спасти человека, но не спас? Тут уже не важна причина – важен сам факт.
Короче, вытащили они его, и пошли снова. К назначенному сроку никто из них не вернулся. Вот тут и среди наших поднялась паника. Ребята были «правильные», понимали, что пещеры шуток не любят – если договорились, значит, надо выходить, что б не случилось.
Тогда пошли мы с Анютой. Вообще, конечно, чистое безумие, ведь даже плана тех проклятых катакомб не было, а они по протяженности около пятидесяти километров, да еще с боковыми ходами…
Спустились мы. Метров через тридцать зацепился страховочный шнур. Пока его распутывали, погас один из фонарей, хотя, готова поклясться, что аккумуляторы были новые. Шнур распутали – он оказался привязан к металлическому пруту; натурально привязан, узлами. Ты не представляешь, как страшно стало. И вот тут я первый раз почувствовала этот запах. Незнакомый и сладковатый. Я знаю, что такое метан, угарный газ; я знаю, как пахнут пещеры, а этот запах… такой тонкий и приятный, но было в нем что-то неживое. Не от природы. И еще странное ощущение, будто своды начинают двигаться, опускаются, пытаясь раздавить тебя. Вместе со всей массой, на плечи начинает давить жуткая усталость, появляется вялость во всем теле. Такого я не ощущала ни до этого, ни после. Хотелось присесть и больше не подниматься. И вокруг все так хорошо, так спокойно…
Первую девушку мы увидели случайно в боковой штольне. Она сидела с открытыми глазами, прислонившись к стене. Выражение лица по-детски счастливое. Никакого ужаса или следов мучений. Потом нашли и двух других. Они лежали рядом, держась за руки, с такими же счастливыми глазами. Мы смогли вытащить только ту, первую. Спускаться еще раз сил уже не было. Вернее, даже не сил, а… как бы тебе объяснить… словно преграда какая-то выросла на пути. Ты заставляешь себя, а организм отказывается повиноваться. Невозможно уйти со свежего воздуха в этот сладковатый ад. Слава богу, подоспела команда МЧС с противогазами и прочим оборудованием. Они вытащили всех. И ребят наших тоже нашли. Мертвых…
Дима молчал, пытаясь понять смысл истории, а Ира сидела, тяжело глядя на проезжавшие мимо автомобили, и глубоко затягивалась сигаретой. Наконец бросила окурок себе под ноги.
1. История болезниТо, что любовь является болезнью, признано давно. Соответственно, она имеет свою симптоматику, методы диагностики, а ее лечением занимаются специалисты; только не врачи, а поэты, писатели, философы. Чаще процесс протекает легко, но порой принимает и тяжелую форму, именуемую «слепая любовь». Не всякий специалист справится с ней; и уж совсем дело плохо, если «слепую любовь» подцепила его собственная жена.2. Максимально приближенное к боевомуГоворят, война не заканчивается, пока не похоронен последний солдат.
Педагоги и родители постоянно спорят об эффективности различных методов воспитания, в то время, как народная мудрость давно определила, что яблоко от яблони недалеко падает; причем, в любом случае – даже если поначалу это «яблоко» похоже на «грушу» или «сливу».
Чтоб убедиться в том, что Бог всемогущ, многолик и всепрощающ, не обязательно ходить в церковь, возносить молитвы. Он всегда рядом, поэтому его можно просто почувствовать.
Люди привыкли воспринимать жизнь, либо как череду случайностей, либо как результат собственных волевых усилий. А вдруг все совсем по-другому, и наши желания сформировались задолго до нас, а возможности строго ограничены нашим предназначением? Иначе, что может связывать «серую мышку», Катю, со слепой девочкой Хетти, жившей когда-то в Древнем Египте?.. Или, в прошлом, боевого офицера, а ныне предпринимателя Андрея с Мерху – комендантом крепости Семна на границе Красной и Черной Земли?.. А что может связывать их всех между собой?..Конечно, ничего… на первый взгляд, ничего…Кроме повести «Египтянка» в сборник вошли другие повести Сергея Дубянского – «Эффект Юли», «Любовь со второго взгляда», «Петля» и «Закон цикличности».
В каждом из людей, естественным образом, уживаются два человека – первый такой, каким его знают все, а второй прячется где-то внутри, воплощая наши потаенные желания, не подвластные разуму и логике. Как правило, этому второму, лишь на мгновения удается вырываться на волю, но у Миши, кое-как зарабатывающего на жизнь частным извозом, случилось непоправимое – сильнейший стресс позволил «второму» занять главенствующее место и начать жить по-своему.Кто б мог подумать, что в безобидном парне, долгие годы трепетно ухаживавшем за больной женой, скрывается такое жуткое существо! Ни следователю, ни психоаналитику не удается добраться до истины – это знание дано только Владу, которого сам Миша спас от гибели еще тогда, когда в нем правил «первый».Кроме «Живущих в нас» в книгу входит цикл повестей «Неформальная логика».
Если художник, действительно, талантлив, душа натурщика после смерти продолжает жить в портрете. Но веками висеть в галерее очень скучно, поэтому персонажи картин стремятся любой ценой вернуться в материальный мир. Сделать это совсем не сложно, особенно если тебе помогает сестра жены самого великого Рубенса, за долгие века пережившая сотни подобных превращений – главное тут, правильно выбрать жертву, у которой можно позаимствовать тело. С другой стороны, у каждой жертвы есть Ангел-Хранитель, и даже если человек не верит в него, он обязан исполнять свой долг.
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.