Фантастика. Все демоны. Чарка - [22]

А рывки продолжаются с упорным постоянством. Мы продолжаем висеть друг напротив друга, сдерживаемые рукопожатием. Такое бесцельное времяпрепровождение ни к чему хорошему не приведет. Я озираюсь в поисках чего – нибудь увесистого, что можно было бы презентовать двойнику. Единственное, что способно представить для него интерес, и до чего я в состоянии дотянуться, – это стеклянная бутылочка с шампунем. После непродолжительных потуг я дотягиваюсь до нее и с размаху швыряю, метясь в лицо противнику. Двойник тоже не зевает. Точно такая же бутылочка летит в меня. Мы оба пытаемся увернуться. Следует яркая вспышка. Я падаю, больно ударяясь о жесткие бока ванны.

Хватка исчезла. Рука отлипла от зеркала. Я ощупываю и рассматриваю ее, довольный избавлением от еще одного злоключения. В зеркале зияет дыра с оплавленными краями. В стороны от нее веером разбегаются трещины. В этой дыре чудится мне что-то знакомое, виденное когда-то. Ну, конечно же, такая же дыра была в окне у Олега! Не хватает только серой маски.

И в этот миг в зеркале что-то шевелится. Я с ужасом отскакиваю от него подальше. Но это всего лишь мое отражение. Оно довольно поглаживает руку и смотрит на меня. Такое оно сейчас послушное, такие же выполняет манипуляции. Даже не верится в его былую агрессивность! Словно поняв мое состояние, отражение благодушно улыбается и призывно протягивает руку.

– Нет, – покачиваю я головой и тут с испугом замечаю, что навстречу ей тянется помимо воли моя рука. Этого достаточно, чтобы отрезветь. Хватаю все, что попадает под руку, и бросаю в зеркало. Летят во все стороны осколки. На месте зеркала проступает стена. Обычная стена…

Удар в спину не дает рассмотреть ее. Я вылетаю из ванны и шлепаюсь на пол. Боли от падения я не чувствую, так как занят другим, а именно, – стремлением выкарабкаться, увернуться от мощной струи воды, мотающей и бьющей меня об стены словно щепку. Ослепленный, полузадушенный, на ощупь открываю задвижку и выпрыгиваю из ванной. Но не тут – то было. Струя, как живая, изгибаясь в воздухе анакондой, вылетает вслед за мной и гонится, бьет, сбивает с ног. Я затравленно мечусь по квартире в попытке уйти от нее. Но и это, оказывается, еще не все. Вслед за водой в игру включаются другие неодушевленные предметы. Тарелки, вилки, ложки образуют вокруг меня хоровод. Будильник на бреющем полете проносится в опасной близости от головы. Бумаги и газеты налетают белыми гусями, облепляют лицо. Шторы срываются с гардин, набрасываются на меня, обматывают шею и душат, душат…

Все кончается внезапно, как и началось. В наступившей тишине трезвонит звонок. Осознаю себя сидящим на полу посреди комнаты и очумело хлопающим глазами. В голове полнейшая прострация. Я не в состоянии понять, было ли это не поддающееся логике событие в самом деле или же всего лишь очередной плод моего больного воображения. Но бардак в квартире, плавающие в лужах вещи и битая посуда убеждают в реальности произошедшего. Трезвон достигает, наконец, моего сознания. Бегу к двери, но в последний момент останавливаюсь. Кто за дверью – друг или враг? Если это опять они, то… Да и вид квартиры может шокировать кого угодно. Поэтому ограничиваюсь тем, что спрашиваю через закрытую дверь:

– Кто там?

– Что у вас случилось? – доносится из-за двери визгливый крик.

– Соседка, – облегченно вздыхаю я.

– Спать не даете! – продолжает соседка. – И вода с потолка течет.

– Кран сорвало, – вру я, – но уже порядок. Авария устранена.

– Хулиганы! Алкоголики! – соседка еще долго разглагольствует о безалаберности некоторых жильцов, о недавно проведенном ремонте и прочее, но я не слушаю. Вооружившись тряпкой, я занимаюсь перекачкой воды, покрывающей пол, в другие, менее гигроскопичные сосуды.

Соседка звонит опять.

– Ну что еще? – открываю я раздраженно дверь. – Вам же сказано… – и умолкаю.

Передо мной стоит Галка. Уставшая, с запавшими глазами на вымученном лице. Она делает шаг, я подхватываю ее и крепко сжимаю в объятиях, словно после долгой разлуки. Мы молчим, – слова не нужны. Наконец, Галка отрывается от меня, взгляд ее обегает прихожую, лужи на полу и останавливается на мне. Глаза ее расширяются, бледное лицо розовеет. До меня доходит, что я выступаю перед ней в одежде Адама, так и не успев одеться после ванны. Срываюсь с места и исчезаю в комнате.

Когда я появляюсь в более благопристойном виде, Галка, несмотря на усталость, уже воюет с лужами. Присоединяюсь к ней, и мы принимаемся уничтожать следы потопа.

– Где ты была? – спрашиваю ее.

– Это долгая история. Потом расскажу, – отвечает она. – А здесь что произошло?

Галка слушает недоверчиво, идет в ванную, пробует краны. Осторожно проводит рукой по стене, откуда только что била струя воды, – единственное, что крепко отпечаталось в моей памяти. Мой рассказ, конечно, вызывает естественное подозрение в моей нормальности. Стена самая обычная, гладкая. Никаких отверстий, откуда могла бы бить вода, там нет. Я и сам не поверил бы, если бы не видел всего собственными глазами. Хотя после всего, что о мной произошло, я готов верить кому угодно и во что угодно. Галка, похоже, тоже верит или, по крайней мере, делает вид.