Фантастика Рея Бредбери - [26]

— Теперь слушайте, Люстиг. Вы, я и Хинкстон пойдем в город, на вылазку. Остальные ждут в ракете. Если что, пусть уносят ноги. Лучше потерять троих, чем весь корабль погубить. В случае несчастья они смогут предупредить следующую ракету. Ее поведет капитан Уилдер в конце декабря, если не ошибаюсь. Если на Марсе нас подстерегает враг, необходимо, чтобы новая экспедиция была хорошо вооружена.

— Но ведь и мы вооружены. Целый арсенал с собой.

— Ладно, передайте всем, чтобы держали оружие наготове. Пошли, Люстиг, пошли, Хинкстон.

И три космонавта спустились через отсеки корабля вниз.

Был чудесный весенний день. На цветущей яблоне щебетала неутомимая малиновка. Облака белых лепестков сыпались вниз, когда ветер касался зеленых ветвей, далеко вокруг разнося нежное благоухание. Где-то в городке кто-то играл на пианино, и музыка плыла в воздухе — громче, тише, громче, тише, нежная, баюкающая. Играли «Прекрасного мечтателя». А в другой стороне патефон сипло, невнятно гнусавил «Странствие в сумерках» в исполнении Гарри Лодера.

Трое стояли подле ракеты. Они жадно хватали ртом редкий, очень редкий воздух, потом медленно пошли, сберегая силы.

Теперь звучала другая пластинка.

Мне бы июньскую ночь,

Лунную ночь — и тебя.

У Люстига задрожали колени, у Семюэла Хинкстона тоже.

Небо было прозрачное и спокойное, где-то на дне оврага, под навесом листвы, прохладно журчал ручей. Цокали конские копыта, громыхала, подпрыгивая, телега.

— Капитан, — сказал Семюэл Хинкстон, — как хотите, но похоже, нет, иначе просто быть не может: полеты на Марс начались еще до первой мировой войны!

— Нет.

— Но как еще объясните вы эти дома, этого железного оленя, пианино, музыку? — Хинкстон настойчиво стиснул локоть капитана, посмотрел ему в лицо. — Представьте себе, что были, ну, скажем, в тысяча девятьсот пятом году люди, которые ненавидели войну, и они тайно сговорились с учеными, построили ракету и перебрались сюда, на Марс…

— Невозможно, Хинкстон.

— Почему? Мир был совсем иной в девятьсот пятом году, тогда было гораздо легче сохранить это в секрете.

— Только не такую сложную штуку, как ракета! Нет, нет…

— Они прилетели сюда насовсем и, естественно, построили такие же дома, как на Земле, ведь культура-то земная.

— И все эти годы жили здесь? — спросил командир.

— Вот именно, жили тихо-мирно. Возможно, несколько раз слетали на Землю, забрали необходимое количество людей, как раз для такого городка, потом прекратили полеты, чтобы их не обнаружили. Вот почему город такой старомодный. Лично я пока не видел ни одного предмета, сделанного позже тысяча девятьсот двадцать седьмого года. А вы, капитан? А может, космические путешествия вообще начались гораздо раньше, чем мы думаем? Еще сотни лет назад, в каком-нибудь уголке света? Кучка людей прилетела на Марс и хранила свое открытие в строжайшей тайне, лишь иногда наведываясь на Землю.

— Вы так убедительно говорите, что это звучит почти правдоподобно.

— Не почти, а точно! Вот оно, доказательство, перед нами. Остается только найти людей и убедиться.

Густая зеленая трава совершенно поглощала звуки их шагов. Пахло недавно скошенным сеном. И капитан Джон Блек поневоле ощутил, как им овладевает чувство блаженного покоя. Не менее тридцати лет прошло с тех пор, как он последний раз был вот в таком маленьком городке, и жужжание весенних пчел действовало на него так приятно успокаивающе, а зрелище новорожденной природы было бальзамом для души.

Они ступили на террасу, направляясь к затянутой сеткой двери, и глухое эхо отзывалось из-под половиц на каждый шаг. Сквозь сетку они видели перегородившую коридор бисерную портьеру, хрустальную люстру и висящую на стене над удобным моррисовым креслом картину кисти Максфилда Перриша. Пахло стариной, таинственным чердаком, уютом. Тихо звякал лед в кувшине с морсом. На кухне в другом конце дома по случаю жаркого дня готовился холодный ленч. Кто-то тихо напевал себе под нос что-то ласковое, приятное.

Капитан Джон Блек позвонил в колокольчик.

Вдоль коридора прошелестели изящные шаги, и за сеткой появилась женщина лет пятидесяти, с приветливым лицом, одетая так, как, наверно, одевались году этак в 1909.

— Чем я могу быть вам полезной? — спросила она.

— Вы извините нас, — нерешительно начал капитан Блек, — но мы ищем… то есть, может, вы…

Он запнулся. Она глядела на него темными недоумевающими глазами.

— Если вы что-нибудь продаете… — заговорила женщина.

— Нет, нет, постойте! — вскричал он. — Какой это город?

Она посмотрела на него внимательнее.

— Что вы хотите этим сказать: какой город? Как это можно быть в городе и не знать его названия?

У капитана было такое лицо, словно ему больше всего хотелось пойти и сесть под тенистой яблоней.

— Мы не здешние. Нам надо знать, как здесь очутился этот город и как вы сюда попали.

— Вы из бюро переписи населения?

— Нет.

— Каждому известно, — продолжала она, — что город построен в тысяча восемьсот шестьдесят восьмом году. Постойте, может быть, вы меня разыгрываете?

— Что вы, ничего подобного! — поспешно воскликнул капитан. — Мы с Земли.

— Вы хотите сказать: из-под земли? — удивилась она.

— Да нет же, мы вылетели с третьей планеты, Земли, на космическом корабле. И прилетели сюда, на четвертую планету, на Марс…