Фантастика и фэнтези польских авторов. Часть 1 - [96]

Я внимательно пригляделся ко всему этому, усиленно пытаясь найти какой-то смысл, но либо мой разум еще не проснулся, либо там, просто-напросто, никакого смысла и не было. Я потряс головой.

— Ну, говори уже, что у тебя там… Или показывай…

Червяк улыбнулся, словно иллюзионист перед выступлением, сложил ладони и начал щелкать фалангами пальцев.

— Я тут подумал, что у меня появилась идея, как с помощью собственной башки и твоих талантов заработать по-настоящему большие бабки. Заинтересован?

На самом деле, единственное, что меня интересовало, это подушка и перспектива вставать утром. Тем не менее, я кивнул. Ведь независимо от того, что бы я ни сделал, он, раньше или позднее, и так рассказал бы мне о своей идее. Вот только это «раньше», сделалось сейчас ключевым понятием.

— Что ж, валяй, — сказал я и нарочито зевнул. А пускай знает, как я страдаю.

Это его никак не тронуло. Ни то, как я зевал, ни как тер глаза — вообще ничего. Он был настолько ослеплен идеей — этой своей замечательной задумкой, что у меня и кровь могла начать капать из ушей, он бы и не заметил. Только подсунул себе стул что из-под умывалки, повернул и сел верхом.

— Ты же знаешь, кем был мой дядька? — спросил он.

— Путешественником.

Червяк покачал головой и улыбнулся.

— Вот именно, путешественником. Но не простым таким путешественником. Еще он был, внимание, внимание… кулинаром-любителем. Из этого вот письма, найденного в этих вот бумагах, следует, что он проехал весь свет в поисках новых рецептов, приправ и кулинарных добавок. Часть из них, наиболее уникальные, он оставил мне в наследство.

При этом он показал рукой на мешочки и по-дурацки оскалился.

— Мать всегда говорила, что из всего нашего семейства больше всего он любил меня.

Я в очередной раз протер глаза и по-внимательнее пригляделся к Червяку. Неужто у него начались галюники? Внезапно до него дошла ценность полученного наследства? Или ему кто-то сообщил, сколько стоят приправы в мешочках? Если они и вправду были такими уникальными, то, предложенные соответствующим лицам, они могли принести приличное бабло. Это значит, что именно так я тогда подумал. Оказалось же, что в своих размышлениях я был весьма далек от идеи Червяка.

— Ты можешь взять эти рецепты? — попросил Червяк, указывая на кучку записочек и листочков. — Там под ними имеется еще открытка, но ты пока что на нее не гляди. Пока что присмотрись к запискам дяди.

Я сделал, что он попросил — взял листки и просмотрел несколько, что были сверху. Все начинались с перечня ингредиентов, а потом переходили в коротенькую заметку, содержащую обстоятельства получения рецепта и способ приготовления блюда. Дядя-путешественник сильно болтать не любил, но даже своими связными, лаконичными описаниями заинтересовать мог. Или это экзотика неизвестных блюд так концентрировала внимание?

Почерк у дядьки был слегка наклонный, во многих местах — угловатый, с высокими, стройными, словно башни большими буквами. Полно было и индивидуальных черт, к примеру, когда писал малое «а», скобочку дядька всегда ставил отдельно от колечка, так что они не соединялись. А вот «о» он всегда писал против часовой стрелки…

Червяк начал нервно выбивать ритм на поручне, что было четким знаком того, что он теряет терпение. Я отложил листки на столик и глянул на приятеля.

— Ну ладно, есть тут у тебя парочка экзотических рецептов, — я пожал плечами. — И что ты хочешь со всем этим сделать? Издать кулинарную книжку?

Тот усмехнулся всего одной стороной лица. Когда-то он рассказывал, что видел подобную гримасу в кино, а потом долго тренировался, пока не вышло нечто похожее. Улыбка означала: А теперь, старик, глянь-ка на вот это».

— Возьми-ка еще раз эти листочки, а потом еще возьми ту открытку, о которой тебе говорил, — рекомендовал он.

Я послушно вытащил из-под записок дяди открытку из Закопане. Открытка была черно-белой, изображала она Гевонт. Там еще была дешевая такая вырезанная рамка, как на старинных фотографиях, а в левом углу имелся след от чашки с кофе. Я глянул на Червяка, а тот закрутил пальцем мельницу в воздухе, давая знак, чтобы я перевернул открытку.

Содержание, стиснутое на предназначенной для письма половинке открытки, ничего особого не открывало. Блин, если я сконцентрируюсь, то даже буду в состоянии привести текст полностью, ведь уже столько раз его переписывал:

Дорогой Тадеуш,

Снова я в наших любимых горах, и, как обычно, меня угостили, как только здесь и умеют. Погода и условия просто замечательные, компания отборная, а еда — как обычно — отличная, хотя ей и далеко до твоих особенных вкуснятин. Опасаюсь, что при следующей встрече я излишне воспользуюсь твоим гостеприимством и в этом плане. Пока же что поздравляю от всего сердца, и пускай Господь будет тебе защитой.

Кароль

Ну ладно, сознаюсь, что в первый момент я не допер. Быть может, по причине сонливости и позднего времени, а может потому, что я не особенно хорош в такого рода игрушках, но я и вправду не врубился, кто был автором сообщения. Так что моя реакция могла быть единственно возможной.

— Ну и?

Червяк даже рот раскрыл.

— То есть как, курва, ну и? Ты чего, не понимаешь, кто это такой?