Фантастика и фэнтези польских авторов. Часть 1 - [47]

Да. Если Господь не придет, если нужно будет до конца выкорчевать грех на этой земле, то пойду за ним. След в след.

А Господь не придет!

Бибол хлопает меня по плечу. Снова запираем ворота на засов. Уже получше. Я закрываю глаза. Все уже прошло. Я уже все понимаю, все становится ясным и простым, так же, как было в течение всей жизни. Я точно знаю, чего ты хочешь от меня, Господи. В какую же муку превратилась бы жизнь, если бы кто-то не мог бы всего этого разъяснить.

Испаряются глупые мысли, отходит беспокойство. Я кладу руку на четках и вслушиваюсь в чирикание моих молитв, регистрируемых теокомпьютером. И я чувствую, как люблю Господа, люблю Его изо всех сил, именно так, как умею, и как меня этой любви научили.

«Пойдешь за мной».

— Закури, малой, — говорит Бибол. — Теперь-то уже сейчас все и кончится.

Я глубоко затягиваюсь.

— Вот сейчас как раз работа только и начнется, Бибол. Куча работы, — отвечаю я, качая головой. И задумчиво через пару секунд повторяю: — Куча работы, Бибол.

Роберт М. Вегнер Красивейшая история всех времен [20]

Этот рассказ я прочел еще, страшно подумать в каком году, в журнале «Феникс».

Каким-то макаром журнал куда-то пропал. И вот только сейчас я могу исполнить собственное желание.

Рассказ — как мне кажется — нисколечки не устарел, равно как и «Золотая галера» Яцека Дукая вместе с «Ведьмином» Анджея Сапковского, которые были опубликованы в сборнике «Блудница» в далеком 1991 году издательством «Przedświt». Для польской фантастики это действительно было время перед рассветом…

Город был разрушен. Не так, как сравнивает города с землей ковровая бомбардировка, но вовсе и не так, как искалечивает городскую ткань длительный артиллерийский обстрел. Война, пришедшая на окраины города, была войной современной, войной разумного оружия, мыслящих снарядов, автоматических истребителей и боевых роботов. Подобная война уничтожает города, словно сумасшедший хирург, вырезающий из здорового организма важнейшие органы. Электростанция, водопровод, радио- и телевизионные станции — пали в течение нескольких первых часов. Многотысячная масса обитателей, лишенных электричества, воды и доступа к информации, вытекла из города и двинулась на запад, попеременно подталкиваемая волнами паники и отчаянной надежды. Лишь бы подальше от надвигающейся армии, лишь бы поближе к союзным войскам, несущим спасение и освобождение.

Обе армии дошли до города одновременно. Одна окружила его с востока, другая — с запада. Было объявлено перемирие, ненадежное и хрупкое, и никто из командующих не желал рисковать ведением боевых действий. Только предместья, время от времени, еще взрывались канонадой, подрывами уничтожаемых боевых автоматов, разрывами дальнобойных снарядов. Центр города война, до времени, обошла. И тот расцвел своей собственной жизнью.

* * *

Двое парней и девушка сидели перед старым, помнящим еще времена Герека[21] крупноблочным домом. Они лениво подставляли лица лучам пополуденного солнца и неспешно разговаривали.

— Этот придурок Греверс снова сегодня звонил. Спрашивал, можем ли мы добыть какие-нибудь части русских Жаб. Якобы, вчера американские истребители развалили парочку, к югу от реки.

Отозвавшемуся парню на вид было лет семнадцать-восемнадцать. Он носил грязные джинсы, начищенные до блеска военные ботинки и противоосколочный жилет, надетый на голое тело. Татуировки покрывали его руки и большую часть мощной грудной клетки. Светлые волосы он пристриг всего лишь до пары сантиметров и поднял торчком.

— Не скули, Лукаш… И не порть настроения, — буркнула девушка. — Сегодня у нас именины, помнишь? А уже потом будем беспокоиться тем уродом.

Она придвинулась ко второму парню и положила голову ему на плечо. Тот только улыбнулся. Он представлял собой полную противоположность блондину — худощавый, темноволосый, со светлыми словно летнее небо глазами. Великоватый, размера на два, военный мундир молил, чтобы зашить многочисленные разрывы, только хозяину это явно не мешало. Выглядел он самым младшим из всех троих.

— Завтра проверим, осталось ли хоть что-нибудь от них, — буркнул он себе под нос и погладил девушку по голове. Если только Греверс сообщит нам месторасположение. Не станем, как в последний раз, три дня лазать по развалинам, словно идиоты.

Он замолк, давая понять, что тема исчерпана.

Тишину прервал отзвук шагов.

— Пан комендант, Бодек только что доложил, что с русской стороны к нам направляется какой-то солдат.

Темноволосый измерил старшего, чем он сам, мужчину мрачным взглядом.

— Я же просил, пан Мариан, чтобы вы не называли меня комендантом.

— Какой-то порядок быть должен, — на бородатом лице подошедшего появилась робкая улыбка. — Опять же, ты сам, Куба[22], скомандовал, что как только русские будут на виду, переходим на военный режим. Вот теперь и имеешь «коменданта Якуба».

Парень нежно чмокнул девушку в щеку.

— Желаю всего наилучшего в день именин, Кася[23]. Какой тебе хочется подарок?

Та легко усмехнулась.

— Мне хотелось бы, чтобы сегодня все обошлось без стрельбы. Только не в мои именины.

Темноволосый парень отдал ей шутливый салют.

— Так точно, пани комендантша! — после чего повернулся к прибывшему. — Идет сам?