Фантастика и фэнтези польских авторов. Часть 1 - [25]

— Как? Ты все еще здесь? — спросил старичок.

И что тут было делать. Мама собрала мне узелок, и еще в тот же самый день я отправилась искать свое предназначение, не зная, ни как оно выглядит, ни где его найти.

Первый день даже не был таким уж плохим. Как раз в округе стоял замок моей четвертой сестры, что вышла замуж за барона. Сейчас среди аристократии ужасно модно искать себе жену в той же деревушке, из которой родом все милостиво правящие нами короли по соседству. И все эти аристократы ужасно упрямы, когда вопрос касается классового происхождения будущей супруги. Только лишь простая девушка из деревни — и баста! А бедненькие дворяночки печально сидят под стеночкой. Иногда случается какой-нибудь способный свинопас, сапожник или кто иной, который дамочку на прогулочке высмотрел и по самое ничего втюрился. А как нет, наша благородно рожденная девушка так старой девой и помрет.

Ага, в общем, как только все эти дворяне узнали, что к баронессе сестренка из деревни приехала, навалило столько людей, что и дышать было невозможно. Смешно было, как вскакивало несколько маркизов или им подобных, напомаженных, с улыбочкой на губах, а когда видели меня, улыбочки тут же вяли, ножки заплетаться начинали. И ни у кого по причине восхищения. Я же, кажется, уже говорила, что вовсе даже не красавица. Даже крестьянское происхождение не заменит мне недостатков в, как это моя сестра, уже подученная людьми благородными и образованными, определила, «обличье». Поиски себе мужа, от которого на полверсты отдает какой-нибудь мазилкой, изготовленной к тому же из какой-нибудь заграничной гадости, меня совершенно не интересовали, так что меня никак не тронуло даже то, что ни один из молодых дворян со мной хоть словом обменялся, за то парочка из них неожиданно заинтересовались вянущими под стеночками дворяночками. Эти дамочки были мне за это весьма даже благодарны. Одна из них подарила мне красивое дорожное платье, только вот куда бы я в чем-то таком отправилась. Сами подумайте, вот как бы я в нем выглядела. Красивому человеку оно во всем красиво, а уроду в красивом — еще уродливей. Но подарки не отдарки, так что попросила я сестричку всю эту красоту мне чуточку изуродовать. Отпороли мы парочку воланов, кружавчиков, жемчужинок, тут и там обрезали. Ну, оно означает, что это сестра моя обрезала, зашивала и вообще беспокоилась, а я только приглядывалась, потому что портниха из меня та еще.

Я и оглянуться не успела, а уже была у меня вполне себе приличное платьице, готовое к тому, чтобы утром надеть его и дальше выступать. У зятька-барона сердце было доброе, и хотел он мне на дорогу повозку дать или лошадь, только как же могу я свое предназначение найти, едучи в повозке или на лошади? Это хорошо для людей королевской крови и больших господ. Их предназначения крупные такие, иногда они даже сами кричат, где находятся, в чем заключаются. А я, что я — простая деревенская девушка. Вот как бы я на таком коне, что быстрее ветра мчит, ехала, наверняка ведь судьбу свою, предназначение свое и проглядела. А вот это уже никак бы хорошо не было. В конце концов, именно за тем я в свет отправилась, чтобы найти его. Как же я вернусь домой без предназначения своего? Так что не взяла я ни лошади, ни повозки, и на следующий день отправилась я пешочком в дорогу, а дамочки-дворяночки махали мне платочками с замковых башен.

Шла я себе, шла, и мне даже немного скучно от этого стало. Моего предназначения как-то нигде видно не было, пейзаж вообще каким-то однообразным сделался: дерево — луг — дерево. Уже и ноги начали побаливать, я даже чуточку пожалела, что не взяла той повозки, которую мне зятек барон дать хотел.

А сколько я наслушалась у себя дома от проезжих про опасности, что путников поджидают. Под мостами в реках монстры проживать должны были и людей поедать, а я нигде даже ручейка не видела, а такой ой как пригодился бы, потому что жара делалась все несноснее, и я бы с охотой водички холодной напилась. На перевалах должны были гнездиться целые орды троллей с дубинами, которые были купцу башку одним ударом расколоть. А тут на горизонте даже холмика не было видно. Я уже подумала, что все те путники из очень дальних краев прибывать должны были, потому что я, к примеру, до самого обычного леса, в котором самые обыкновенные разбойники нападают, еще не дошла. И я даже беспокоиться стала, а не является ли моим предназначением получить от этого жаркого солнца, скажем, удара какого, или какую иную заграничную болячку, с которой дома бы показаться не могла, как вдруг, глянь — а на горизонте лес. Широкий, конца совсем не видать. Поначалу я обрадовалась: приятно же в тени деревьев кусок дороги пройти, а потом чуточку задумалась, ведь оно, если лес широкий, так наверняка и длинный, а солнышко — пускай все так же жаркое, словно костер — уже книзу покатилось. А ночью одной в лесу, скажу вам, удовольствия никакого. Я у себя в деревне от путников наслушалась о тех лихах, что по ночам пробуждаются. Хотя, если проезжие те были родом из сторон таких далеких, что там были тролли и монстры под мостами, то, может, и лиха тоже были отдаленные. Впрочем, монстры не монстры, лиха не лиха, видать, такова моя судьбина, таково мое предназначение. Подумала я еще и о том, что в лесу наверняка какой-никакой ручеек имеется, так что напьюсь я наконец холодненькой водички, что весьма подняло мне настроение, потому что путешествовать высохшим в трут горлом никакое даже не удовольствие, а прямо скажем: неудобство.