Фантастика и Детективы, 2014 № 03 (15) - [4]

Любит жизнь неожиданные каламбуры. Среди чародеев бытует поговорка: «Вытряхнуть соперника из штанов». А сейчас в самом прямом смысле слова без штанов оказался Грац, и очень этим доволен.

— Ты знаешь, — шёпотом произнесла Дана, — я, когда тебя первый раз увидела… даже не верится, что это сегодня было, утром… ты со стороны солнца шёл, оно у тебя за спиной поднималось. Волосы на солнце огнём полыхали, и весь ты сиял, как солнечный бог, дивный и страшный. А потом, когда ты мне на помощь кинулся, всё это исчезло, и ты вдруг стал таким родным! Пока мы по лесу шли, я свою ногу попорченную тысячу раз благословила. Ушёл бы ты, и что я тогда?

— Не ушёл бы. Даже если бы и пролетел мимо с разбега, всё равно вернулся бы. Уж это точно. Мимо судьбы не пробежишь.

— Ты, наверное, будешь смеяться, но вот у нас была воспитанна, Аля, года на три меня старше, она уже давно ушла, так она рассказывала перед уходом, как своего жениха встретила. Только, говорит, увидела — сразу поняла: мой! И другого мне не надо. А у меня всё наоборот получается. Как я тебя разглядела, не бога увидела, а человека, так на сердце тепло стало, другого и впрямь мне не нужно, только тебя своим назвать не получается. Ты сильный, у тебя уже сейчас дела мне непонятные, а я — вот она, вся тут. Выходит, не ты мой, а я твоя.

— И другой мне не надо, — подтвердил Грац.

Утром, когда раннее солнце бесцеремонно заглянуло в щели сарая, а Дана, наконец, уснула, приткнувшись к его боку, издалека донёсся неслышимый другим гул. Это взбурлила чудесная влага в источнике, из которого ещё вчера хозяйки брали воду для своих кухонь. И торжествующий Челне, ждавший этого момента двадцать лет, погружает ладони в кипящую глубину. Любопытно будет узнать, как станет применять обретённую мощь колдун, умудрившийся сиднем просидеть лучшую пору жизни…

Ответ Грац получил в то же мгновение. Мощный магический посыл пролетел над округой. Челне высматривал соперника, заставившего его изрядно волноваться последнюю неделю.

Грац внутренне напрягся, хотя именно этого и не следовало делать. Того, кто старается спрятаться, легче всего найти.

Дана тоже почувствовала что-то, потому что немедленно открыла глаза и тихо спросила:

— Что ты?

— Ищут, — прошептал Грац. — Уходить надо.

— Я с тобой.

— Ну, куда ты со мной? Наверняка нас поймают и убьют. А один я, возможно, сумею уйти, а потом обязательно вернусь к тебе.

— Да кому тебя надо искать? — Дана обхватила голову Граца, прижала к своей груди. — Ты же ушёл из города… Неужто я не знаю, что этот год проклятый? Это любой знает, и горожане, и деревенские. Сегодня волхвы за источник бьются, а обыватели по домам сидят, носа не высовывают. Простым жителям, лавочникам всяким, ничего не будет, их не трогают, а в ком малость понимания есть, те из города бегмя бегут. Знахари, гадатели, звездочёты — им источник не под силу, но под раздачу попасть они могут, вот и разбегаются, кто куда, и всё-то им кажется, что за ними кто-то охотится. Никто за тобой не гонится, а здесь, и захотели бы, не найдут. Наша деревня потайная.

— Значит, я, по-твоему, звездочёт? — усмехнулся Грац. — С бородой, в мантии и колпаке со звёздами из золотой бумаги?

Каждой частицей души он чувствовал, как Челис, словно песок в горсти, просеивает окрестности, выискивая его. Уходить поздно; оставалась слабая надежда, что мстительный старикан, хоть и расслышит воркотню влюблённых, но не обратит на неё внимания. Очень слабая надежда, эфемерная, как сказал бы гадатель, учёный знахарь или астролог со звёздами на колпаке.

— Скажешь тоже… — Дана тихонько рассмеялась. — Уж я-то вижу, ты студент, учишься медицине. Рука у тебя лёгкая. Выучишься, станешь не лекаришкой каким, а знаменитым доктором. Лечить будешь самых знатных господ. А я, пока ты студент, буду у тебя любовницей. Медикусы обязательно любовниц заводят, чтобы в весёлый дом не ходить, они-то знают, какие там болезни процветают. Скоро прославишься, купишь собственный дом, а я буду прислугой и любовницей, если захочешь. А потом ты женишься на самой богатой невесте, приданого получишь целое состояние, и твоя молодая жена прикажет меня прогнать. Видишь, я всё про будущее знаю, никакого прорицателя не надо.

— Да уж, предсказательница из тебя — хоть куда. Небось, у Наши училась?

— А ты не смейся. Наша настоящая ведунья, она всё на свете может, а я — так, воспитанка, подкидыш. Какой мне ещё судьбы нагадывать? Восемнадцать лет скоро, а замуж меня не берут и не возьмут, в деревне и так невест с избытком, каждый год Наша по нескольку девочек из приюта приносит, а городские таких, как я, боятся. Нас в городе ведьминским отродьем кличут. Мне судьба лекаркой быть, травницей в каком-нибудь заброшенном селении. Так я в травницы всегда успею — как ты меня прогонишь, то и пойду людей лечить. А пока выпало мне этакое счастье, я и радуюсь.

Иллюстрация к рассказу Макса Олина

— Что ж тебя Наша на ведунью не выучила?

— У меня дара нет. Вот у Люци — дар. Она уже сейчас может что угодно, а станет ведуньей не хуже Наши.

Забавно слушать такие рассуждения. Неведомая Люца, которая сейчас может что угодно, а потом станет сельской ведьмой, какие через три деревни на четвёртую встречаются.