Фантастика и Детективы, 2013 № 04 - [26]

— Нет, но она очень заинтересовалась, когда я сказала, что это редкое кольцо с ярким голубым камнем. Мама подробно расспрашивала меня о нем, а потом об отце Антона: кто он, откуда родом, сколько ему лет, воевал или нет…

15

Образец почерка и фото Алексея Коваля, полученные Езерским, были сданы на экспертизу. Из заключения почерковедческой экспертизы явствовало, что копия заявления Андрея Бруя о поступлении на службу в полицию и копия заявления из личного дела Коваля, хранящегося на мясокомбинате, принадлежат одному и тому же лицу. Эксперты дали утвердительный ответ и на другой вопрос: одно ли то же лицо изображено на фотографиях, полученных из разных источников.

Алексей Коваль был арестован в тот же день. При обыске у него в доме был обнаружен тайник — небольшая шкатулка была тщательно замаскирована в стене. В ней хранились драгоценности: несколько золотых монет, брошь с изумрудами, два золотых перстня, колье и золотое кольцо с голубым сапфиром.

Драгоценности были изъяты и приобщены к уголовному делу. А само дело было передано по подследственности в областное управление КГБ.

16

Первый допрос Коваля-Бруя следователь КГБ майор Широков провел через сутки после его ареста. Арестованный держался уверенно, утверждал, что вышло какое-то недоразумение. Следователь предложил ему ознакомиться с предъявленными обвинениями: в измене Родине, в карательных экспедициях против населения, в умышленном убийстве Таисии и Оли Ганиных, Льва Маркина, а также Галины Лясниковой с целью скрыть другое преступление, и в незаконном присвоении чужого имени.

Бруй читал долго и сосредоточенно, видимо, обдумывая при этом тактику своих дальнейших действий. Затем ему были предъявлены результаты нескольких экспертиз. Он не выдержал, бросил документы на стол следователя и первым делом сделал попытку напрочь отмести обвинение в карательных действиях.

— Я вынужден был подчиниться немцам, когда меня освободили из колонии. В противном случае меня расстреляли бы, как это сделали с другими заключенными, которые отказались сотрудничать с ними. Я действовал под принуждением, а не по своей воле. Выполнял отельные поручения гитлеровцев, но ни в каких карательных действиях участия не принимал. Более того, я помогал партизанам…

— Вы расстреляли беженку из Москвы Таисию Ганину с малолетним ребенком и Льва Маркина.

— Лева Маркин и его подруга Таисия Ганина помогали оккупантам: Лева чинил им обувь, а Таисия обстирывала фашистов. Немцы приказали мне расстрелять Ганину, когда узнали, что ее муж комиссар Красной Армии…

— Не вы ли сообщили им об этом?

— Нет, у них своя разведка работала…

— Ну, а Леву Маркина за что?

— Подозревали, что Лева еврей…

— Ну что же, будем проверять ваши показания, — сказал следователь — Мы располагаем сведениями, что вы убили партизанского связного, когда тот раненый был окружен фашистами.

— Немцы меня самого за это едва не расстреляли — связной им был нужен живым. Это произошло случайно. Но если бы он оказался в лапах гестапо — мог бы выдать партизан и всех тех, кто им помогал, в том числе и меня.

Андрей Бруй попросил прервать допрос, сославшись на недомогание. Следователь удовлетворил его просьбу, видя, как он истекает потом и бледен, как полотно. А на следующий день рано утром допрос возобновился.

— За что вы убили Галину Лясникову? — спросил Широков.

— Мы встретились на бойне, где я работал. Она вышла из машины, неожиданно подошла ко мне и спросила: «Как вас зовут?» Я ответил: «Алексей Тимофеевич Коваль». «А мне вы напоминаете другого человека», — с явным недоверием сказала она. «Ну, что же, бывает», — насторожился я. А она вдруг задала новый вопрос: «Откуда у вас кольцо с голубым сапфиром?» Я невольно вздрогнул, но тут же взял себя в руки: «О каком кольце вы говорите? У меня нет никакого кольца». «О том, которое ваш сын Антон показывал моей дочери», — усмехнулась она. «Не знаю ни о каком кольце. Вы что-то путаете. И, вообще, кто вы такая, чтобы учинять мне допрос…» Конечно, я уже догадался, что передо мной дочь Таисии Ганиной — Галина, очень похожая на свою мать…

— Как это кольцо попало к вам?

— Когда Таисия упала, прижимая к груди ребенка, я заметил на ее руке кольцо. И тогда я снял его с руки убитой. Остальное вы знаете.

— А другие драгоценности, которые хранились в шкатулке, как попали к вам? Они тоже сняты с расстрелянных вами людей?

— Нет, я больше никого не расстреливал. Все это я выменял на продукты питания.

— Зачем вы кинули в воду револьвер у дома Кускова? — задал новый вопрос майор Широков.

— Старший брат Кускова Степан был полицаем, и я решил, что в случае обнаружения оружия подозрение может пасть на него.

— Откуда у вас оружие?

— Этот револьвер я хранил с военной поры — мне подарил его офицер немецкой полевой жандармерии. Его звали Курт. Курт Вагнер. Но почему вы не спрашиваете меня о том, как я не раз выручал партизан? — возмутился Бруй. — Как, рискуя жизнью, был у них проводником, как собирал и передавал через связных ценную информацию? Вы видите, что я далеко не убежал, а фамилию сменил, чтобы смыть клеймо — полицай.

— А куда вам было бежать, разве что с немцами. Так вы им были не нужны. А на малой родине вам появляться было нельзя — не отбыли срок наказания, прислуживали фашистам. Вы знали, что вас будут искать и скрывались под чужим именем. И то, что вы помогали партизанам — делали это не из патриотических чувств — вы спасали свою шкуру, зная, что партизаны могут рассчитаться с немецким прислужником. У вас полное раздвоение личности. Жизнь, сплетенная из лицедейства…