Фантастика 1987 - [2]
Я думал, что со смертью учителя все кончится. Если не хронография, то моя в ней жизнь. Но Рагозин научил не только меня.
Были у него ученики и поталантливее. Работа продолжалась.
А потом появилась Лида. Нет, сначала в городе открыли Институт биологии, очередной придаток Института времени. Еще раньше были созданы Физический институт, Институт химии и даже Институт истории литературы. Город рос. Институт времени забирал все: людей, коллективы, целые науки. Биология не была исключением.
И нельзя сказать, что биологи или химики исследовали только то, что мы, операторы, привозили на лентах и голограммах из прошлого. Своих идей, не связанных впрямую с хронографией, у них было достаточно.
Когда мы познакомились с Лидой, я не знал, чем она занимается и зачем вообще в городе Институт биологии. Я опять плыл по течению, и опять меня влекло, и имя этому было — любовь. Имя было — Лида.
Потом мы поженились, городской совет дал нам квартиру на самом верхнем этаже нового тогда дома, и мы часто стояли на балконе, как стою сейчас я, и смотрели на город. В центре возвышалась огромная и совершенно, казалось, неуместная башня — машина времени. Сейчас ее нет. Старую разобрали, а две новые машины, компактнее, находятся в операторском зале; уже забылся тот день, когда Лида сообщила, что биологам удалось синтезировать протобионты. Начисто выпал из памяти этот день. Шесть лет — не такой уж большой срок, чтобы забыть. Помню, что мы отослали тогда Игорька к родителям Лиды, в Крым, на летний отдых, я обрабатывал результаты своего последнего заброса к скифам и был увлечен этим занятием. Может, потому и забыл остальное. Ничего больше не помню. Ничего.
Протобионты. Микроорганизмы — прародители жизни. Мало ли всяких микроорганизмов синтезировали биологи за десятки лет? Так мне казалось вначале. Значение синтеза протобионтов я понял только через три года, когда Манухин совершил самое глубокое в истории хронографии погружение. Я был на старте, дежурил у пультов, встречал Манухина неделю спустя — все как на ладони, каждый миг. Манухин уходил в прошлое на четыре с половиной миллиарда лет — в ту эпоху, когда зародилась жизнь на Земле. Его заброс съел энергетические запасы Института на два года вперед. Однако вместо ожидаемых лент с записями зарождения белковых организмов Манухин привез нечто, ужаснувшее всех, кто хоть что-то понимал в молекулярной генетике и биологии низших форм жизни. Я-то сначала не понял ничего. Я судил только по реакции руководителей эксперимента. На страницы прессы шли для публики радостно-взволнованные рассказы о том, как Манухин попал в объятия друзей, а у нас уже знали: Манухин привез данные о том, что на Земле не было и не могло зародиться жизни. Ни при каких обстоятельствах. Никогда.
У природы множество законов. Скорость света постоянна и из-за этого мы не летаем к звездам. Энергия сохраняется — и мы вынуждены искать новые ее источники вместо того, чтобы конструировать вечные двигатели. Есть и в биологии фундаментальный закон — закон концентрации. Лишь в сильно концентрированной среде может путем случайных флуктуации самопроизвольно зародиться жизнь.
На Земле, которую видел Манухин, где, казалось, вулкан переходил в вулкан, где все грохотало, а океаны в вечных бурях разбивались о крутые берега, на этой Земле закон концентрации не выполнялся. И значит, никакие электрические или магнитные поля не могли родить того, что родиться не могло. Жизнь.
Микроорганизмы, одноклеточные, простейшие. Даже это. Ничего.
Помню, я иронизировал. До меня еще не доходило, насколько это серьезно. Я еще не догадывался о том, что мне предстоит.
Ну что в самом деле! Четыре с половиной миллиарда лет назад жизни не было, но ведь миллиард лет спустя она уже была. Океаны и даже лужи были переполнены организмами. Плетнев был в Архее полтора года назад, привез отличный материал. Где-то биологи ошиблись. Ну и прекрасно. Работа для ума — пусть разбираются.
Они и разобрались. Манухинский заброс проанализировали, и все биологи мира (кто только этим не занимался!) объявили в голос — эксперимент чист. Жизнь на Земле зародиться не могла.
Никак.
Казалось бы, самый простой выход из положения — и для нас, хронографистов, самый логичный — проехаться по интервалу в миллиард лет и поглядеть, что случилось. Так, собственно, и предлагали несведущие репортеры, обозреватели, даже некоторые политики, все, кто формирует общественное мнение.
Но миллиард лет — это огромный срок! Заброс Манухина был энергетически эквивалентен восьмистам стартам в мезозой. Этот заброс отнял у нас возможность двадцать семь тысяч раз побывать в Древней Руси. В общем, если начинать исследовать таинственный участок, нужно бросить все, переключить мировую хронографию на эту проблему, построить еще сотни машин и для этого отобрать средства у многих отраслей хозяйства. В общем, поставить перед человечеством одну-единственную цель, ради которой на многие годы затянуть пояса. Это было невозможно, подобный вздор и обсуждать не стоило. Его и не обсуждали — во всяком случае, в кругу специалистов.
В один из воскресных дней мы с Лидой и Игорьком поехали на озеро. Оно было очень ухоженным, хотя и не искусственным.
О советском разведчике, работающем в немецком тылу, рассказывает шпионский роман Алексея Азарова «Идти по краю».«Голоса вещей» Виктора Пронина — это иронический детектив. Жанр достаточно необычный в нашей литературе. Роману присущи наблюдательность, психологический анализ, розыгрыш — черты классического детектива.Роман Станислава Гагарина «Умереть без свидетелей» — остросюжетный, приключенческий детектив о сложной, полной опасностей работе уголовного розыска.В сборник помещены также роман-детектив Александра Генералова «Конец Волкодава» и криминальный роман Михаила Черненка «Шальная музыка и Жидкий Дьявол».
Сборник ультракоротких (и не очень) фантастических (но не только) рассказов, многие годы печатавшихся на последних (когда и не совсем) страницах популярного советского журнала «Вокруг света».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На I, IV страницах обложки рисунки Натальи МАРКОВОЙ к фантастической повести «ДАЛЕКАЯ АТЛАНТИДА».На II странице обложки рисунок Константина ПИЛИПЕНКО к фантастическому рассказу «НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ».На III странице обложки рисунок Геннадия НОВОЖИЛОВА к роману «СЛАБЫЕ ЖЕНСКИЕ РУКИ».
Всем нам известно, что озоновый слой Земли разрушается. Но, как оказалось, разрушается не только он! И спасти нашу планету от разрушения межпространственного слоя предстоит группе смельчаков под руководством великого учёного! Им придётся столкнуться со множеством трудностей. Хорошо хоть помогать им будут ожившая древняя программа, инопланетянка со множеством сущностей и охранная система Земли! Может, вместе они смогут дать всем нам второй шанс!
Интернет вещей может показаться настоящим кошмаром… Ведь умный дом может стать ангелом-хранителем!
Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.
Третья книга «Нашей доброй старой фантастики» дополняет первые две — «Под одним Солнцем» и «Создан, чтобы летать». К авторам, составившим цвет отечественной фантастики 1960—1980-х, в ней добавились новые имена: Георгий Шах, Олег Корабельников, Геннадий Прашкевич, Феликс Дымов, Владимир Пирожников и др. Сами по себе интересные, эти авторы добавили новых красок в общую палитру литературы. Но третья книга антологии не просто дополнительный том, она подводит некую символическую черту, это как бы водораздел между поколениями — поколением тех, кто начинал еще при Ефремове, и поколением новой волны, молодых на ту пору авторов, вышедших из «шинели» братьев Стругацких.
В архиве видного советского лисателя-фантаста Ильи Иосифовича Варшавского сохранилось несколько рассказов, неизвестных читателю. Один из них вы только что прочитали. В следующем году журнал опубликует рассказ И. Варшавского «Старший брат».
В очередной том «Библиотеки фантастики» вошли романы знаменитого английского писателя-фантаста Герберта Уэллса (1866—1946), созданные им на переломе двух веков: «Машина времени», «Человек-невидимка», «Война миров», «Пища богов».
Главная тема традиционного сборника произведений советских писателей-фантастов — время, человек и его дело. В разделе «Школа мастеров» публикуется фантастическая сказка Василия Шукшина «До третьих петухов». Читатель познакомится также с творчеством молодых авторов, делающих первые шаги в большой литературе. В разделе «Грани будущего» выступают писатель А. Казанцев и известный советский специалист по прогнозированию профессор Г. Хромушин.