Фантастика 1985 - [12]

— И микрофон есть!

— Для записи птичьих голосов, — уточнил техник и грустно заключил: — Значит, и тебя нашла.

— И ты пел по-соловьиному? — растерялся Ельчанинов.

— Я чирикал… — усмехнулся техник. — В то время рядышком воробей скакал. Здорово получилось! Как будто всю жизнь воробьиному чириканью учился. Ну, что скажешь?…

— Да что она, марсианка, что ли? — насторожился Ельчанинов. — Симпатичная! И не космический холод, а живая женщина, — попытался он защитить незнакомку. — Когда задела меня рукой, я ощутил: рука горячая.

— Она обжигающе горячая, — заметил техник. — Ну да ладно… Лучше скажи: договорились о новом свидании? Хотя зачем договариваться. Ты сколько принял ампулок?

— Три. А что?

— Точная девица! Она и ко мне приходила после трех ампулок.

— Значит?… — все еще не веря своей догадке, посмотрел на него Ельчанинов.

— Значит, так, — досказал за него техник, — если примешь еще три ампулки, она непременно тебя найдет. Поздравляю!

— Но ведь и ты можешь с нею встретиться? Разве она не стоит того? — вдруг оживился Ельчанинов, почувствовав, что к нему явился его прежний веселый нрав. — Или ты уже не поглядываешь на красивых женщин? Или они уже не лучшие минуты жизни?

— Не придет, — отрезал техник.

— Твоей жены побоится! — воскликнул Ельчанинов.

— Не в том дело. С бессонницей покончено. Невероятный случай. Поехал в командировку — бессонница изводила, а вернулся — без нее. А нет бессонницы — нет и нужды принимать ампулки. Понял?

— Не совсем.

— А тут и понимать нечего! У ампулок прямая связь с бессонницей: пока она есть, ампулки лечат. И по-своему прибирают сны к рукам. Как бы свои подсовывают. Которые, как мне кажется, в них заложены.

— Молодец! Такое чудо удружил, — нахмурился Ельчанинов. — Выброшу!

— Да ведь ты спать не мог, — обиделся техник.

— Выброшу, — заверил Ельчанинов.

— Стоп! Надо ли? — неожиданно засомневался техник.

— Это почему же?…

— А может, девицы тут ни при чем! И не марсианки они, а настоящие. Живые. И твоя, и моя. Только очень схожие. Бывают же такие совпадения. Надо бы еще раз проверить…

На том и сошлись.

Ельчанинов спрятал ампулки в холодильник.

Неуютные ночи позади. И без ампулок спал прекрасно.

Храмы все еще возникали во сне, но теперь их стройная череда начала рассыпаться, затуманиваться и наконец совсем исчезла.

Прошел месяц. Ельчанинов торжествовал: бессонница пропала!

Но вот сон Ельчанинова опять ослаб, начал прерываться. И вскоре бессонница восстановилась. Тогда Ельчанинов попросился в командировку. В Приморье. Там временной пояс был смещен по отношению к московскому настолько, что бессонница Ельчанинова приходилась как раз на дневное время. К чему он и стремился. Хороший пример был: техник лечился таким способом.

Его командировали: у предприятия были свои дела в том краю. Ельчанинов не забыл захватить с собой ампулки. На всякий случай.

Во Владивостоке он поселился в новой гостинице, которая возвышалась в центре города на самой вершине сопки. Номер на двоих. Широкое, чуть ли не во всю стену окно выходило в сторону Амурского залива. Картина захватывающая: уходящая в небо морская даль и рассыпанные всюду по зыбкому простору суда. В тихой бухте прохаживались парусники. Оставив вещи, Ельчанинов с полотенцем в руках сбежал по крутому ступенчатому спуску к бухте. Умылся. Когда же возвратился в номер, обнаружил, что он не один: к нему подселили невысокого седого полного мужчину. Тоже в очках, тоже командированный.

Его знакомый был ученым. Познакомились. И жизнь каждого пошла своим руслом.

Встречались только по вечерам. После работы. Сосед, Владимир Андреевич Стариков, признался, что страдает от бессонницы. Причем бессонница Старикова возникла в командировке.

Уже два месяца помогал он дальневосточникам дорабатывать какой-то проект. Воображение у Старикова пылкое, беспокойное. Он и среди ночи вскакивал с постели, записывая мысли, которые озаряли его и во сне. Жить по-другому, постоянно не размышляя, Стариков не умел.

Ельчанинов видел, как Стариков изнурял себя непрерывными раздумьями, и понял, что нормального сна у него давно нет.

Несмотря на свою полноватость, Стариков был человеком легким на подъем. Он много знал и рассказывал с удовольствием.

Но бессонница донимала. Стоило ему расслабиться, и он мог заснуть в любом месте. Однажды он задремал за беседой с Ельчаниновым. Тут-то Ельчанинов и вспомнил про ампулки.

— Ваши расстройства сна как ветром сдует, — пообещал Ельчанинов, хотя в душе и засомневался: не изведут ли ампулки ученого своим миром навязчивых картинок? Ведь у Старикова был приличный возраст. И все же передал ему лекарство: — Только одна непременная деталь: после трех дней приема ампулок к вам на встречу придет блондинка.

— Не понимаю, — изумился Стариков. — Она что, ваша знакомая?

— Нисколько!

— Почему вы знаете, что она придет?

— В этом вся соль. И лучше не спрашивайте. Вот когда придет, познакомитесь с нею, потом поговорим, — уклонился от прямого ответа Ельчанинов.

— И в каком возрасте ваша протеже?

— Девушка цветущих лет. Заинтересуетесь с первого взгляда.

— Это мне нравится. Мы, ученые, хотя и отшельники, но, как вы правильно понимаете, у отшельников тоже есть нелинейные исчисления. Давайте ваши ампулки.