Фантастика 1977 - [153]

Остальная часть мутаций создает огромное, ни с чем не сравнимое разнообразие по группе крови, цвету волос и глаз, строению наружного уха, форме носа и т. д. Изменчивость такого рода людям нисколько не угрожает.

Медицинская генетика сегодня имеет дело с распознаванием и лечением наследственных болезней, то есть с теми изменениями у человека, которые входят в состав его генетического груза. В перспективе мы видим возможность замещения больного гена, подобно тому как ныне пересаживают здоровую почку на место больной..

Например, несвертываемость крови (гемофилия) вызвана тем, что мутация у одного из предков дала человеку дефектный ген. Сейчас для предотвращения сильных кровотечений нужны очень дорогие препараты, полученные из крови здоровых людей. А если можно было бы ввести в хромосому больного гемофилией нужный ген, то мы навсегда бы избавили человека от страданий.

Сегодня большинство биологов сходится во взглядах на природу раковой опухоли. Говоря несколько упрощенно, это масса клеток, образовавшихся из одной родительской, которая стала аномальной в результате изменений в одном или нескольких генах. В таком случае вполне понятно, что все дочерние клетки, пораженные раком, несут одни и те же злополучные гены. Поэтому не исключена возможность, что в будущем удастся изменить характер таких больных клеток еще до того, как рак разрастется.

Уже удалось, например, ввести отсутствующий ген в клетки больного галактоземией — одним из наследственных заболеваний человека. Из-за генетического дефекта у страдающих этим недугом не образуется фермент, необходимый для расщепления и вывода из организма особого сахара, который содержится в молоке и многих других пищевых продуктах.

Известна и другая подобная работа. Эмбриональные клетки мыши заражали вирусом полиомы. Получался так называемый псевдовирон, который внутри себя содержал ДНК клетки-хозяина. Этот-то псевдовирон и применяли для переноса ДНК.

Конечно, наследственных заболеваний много, и мы еще не знаем, как будут вести себя в разных случаях клетки, которыми можно было воспользоваться для внесения в организм 359 необходимых ему генов. Да и немало таких наследственных болезней, перед которыми медицина пока практически бессильна.

— Так, значит, получается, что сторонники ухудшения генетического фонда человечества все-таки в чем-то и правы?

— Да нет, они не правы, так как не учитывают, что больные люди оставляют в среднем меньше детей, чем здоровые.

При такой тенденции рост числа вредных структур гена — аллелей, может идти только под влиянием наследственных изменений. Теоретический расчет показывает, что аллели будут концентрироваться настолько медленно, что смогут оказать сколько-нибудь заметное влияние лишь через тысячи поколений.

Вот один из многих возможных примеров. Из 10 тысяч людей один бывает альбиносом — у него нет пигментации кожи, волос и радужной оболочки глаз, так что просвечивающие кровеносные сосуды делают глаза розовыми. Удвоение концентрации аллелей за счет мутаций может произойти лишь через тысячу поколений, то есть примерно через 25 тысяч лет. По истечении этого срока на 10 тысяч человек будет приходиться 4 альбиноса. Чтобы все люди переняли их черты, потребуется время, в сто раз большее — два с половиной миллиона лет.

Да и то лишь теоретически. Ведь на деле мутации распространяются не только от нормы к альбинизму, но и в обратном направлении. Так что приведенный выше огромный период надо увеличить еще в неопределенное число раз.

Так обстоит дело с аллелем, не подверженным действию естественного отбора. А на носителей вредных генов отбор, как мы видели, распространяется. Поэтому даже нельзя и говорить о каком-то завоевании человечества мутантами. Я совершенно уверен: в будущем мы научимся справляться и с тем минимальным эффектом, который мутации дают через 10–20 тысяч лет.

Ведь генетика весь этот период не будет стоять на месте.

И для того чтобы научиться бороться с вредными мутациями, ей потребуется гораздо меньше времени.

Совершенно ясно: ни медицина, ни повышение жизненного уровня не подтачивают наследственного здоровья рода человеческого.

— Николай Петрович, но раз человек может страдать от вредных мутаций, вызываемых различными внешними воздействиями, то, значит, если оградить человеческую наследственность от таких вредных влияний, это положительно скажется на снижении вредных мутаций?

— Действительно, человек не просто живет на планете.

Он изменяет окружающую среду, воздействует на нее. Особенно интенсивно происходит это за последние десятилетия.

И именно по этой причине со страниц печати не сходит сегодня проблема биосферы. Ведь человек, внеся свои изменения в окружающую среду, во многом нарушает исторически сложившиеся связи между видами на Земле. Ухудшается обстановка для жизни и самого человека. Он сам вольно или невольно загрязняет атмосферу, почву, реки, моря и даже океаны.

На нашей планете возник и растет добавочный фон радиации, появилось множество технических и сельскохозяйственных соединений, которые оказывают вредное влияние, нарушая наследственные структуры у всех форм жизни, включая человека.