Фантастические рассказы и повести - [37]

Шпорт бежал по пустым ранним улицам к окраине. Изредка сонные ящеры выглядывали из окон, некоторые выходили на улицы - и тогда Шпорт прятался в воротах или просто в грудах мусора. За городом желтые ящеры пасли коз, а один из них даже что-то крикнул Шпорту и погнался за ним, мощно виляя задом, но не догнал.

Охрана городка пропустила Шпорта по удостоверению. Хозяин, управлявший им изнутри, заставил казаться его спокойным и правильно отвечать на вопросы. После разговора с ящерами Шпорт был уже полумертв и только чужая воля, толкашая его изнутри, заставила добраться до нужного коридора и выпустить пациентку.

Он вывез её в своей машине и там же, в машине, с ним случился сердечный приступ. Существо, сидящее внутри него, заставило Э уйти, потом отключило сознание Шпорта, прочистило коронарные сосуды и запрограммировало врача на двенадцатичасовой сон. Он должен был проснуться здоровым и помолодевшим. Но час спустя машину со спящим Шпортом растреляют с вертолета и ранний взрыв разбудит маленький город: эхо заголосит над дубовым лесом, толстые старухи перевернутся с левого бока на правый и станут похрапывать дальше.

* * *

Начиналось одно из таких утр, за которые можно любить даже самую распроклятую жизнь. Воздух пах крепко заваренным оптимизмом и даже светился, хотя солнечные лучи ещё не коснулись шпиля. Часовой колокол ударил семь раз и на карнизах повисли звонкие сосульки тишины. Привратник вышел, чтобы помочиться на тротуар и увидел фигуру в больничном халате, которая шла прямо по вертикальной стене башни. "Тю-тю", - сказал он и занялся неотложным делом. Закончив, он подумал, что призрак, оказывается, совсем не дурак и тоже любит развлечься с девочками.

Э не имела денег, чтобы заплатить за билет. Пришлось заставить её пройти по стене. Она вошла в окно четвертого этажа и дальше поднималась по лестнице. Сейчас она выглядела иначе, чем три месяца назад. Эмбрион уже созрел.

- Я подумала, - сказала она, - я согласна. Пусть эта тварь родится из меня и сожрет весь этот мир с его обязательным лечением, хирургами и больницами, с начальниками, сидящими друг на друге, как клоп на клопе, с помойными ведрами, липкими друзьями и палками в колесах. Я не от мира сего. Я хочу его разрушить. Я хочу его разорвать на части, чтобы кровь текла ручьями. Или твое дитя не сможет разрушить этот мир? Этот твой ункуб?

- Сможет.

- Он очень страшен? Я спрашиваю о внешности.

- Он невидим.

- Что, правда? Тогда какой в этом смысл? Никакого.

- Ошибаешься. Я объясню тебе смысл. Большинство людей живут как надувные роботы. Шествие пустых душ - как слепых мышек, которые идут цепочкой и держат друг друга за хвостики, - шествие пустых поколений. Как товарняки бесконечной длины, которые перевозят только пустые контейнеры и контейнеры с мусором.

Но появляется человек, на миллиарды людей один, внутри которого растет ункуб. И если ункуб рождаеся, меняется все. Это дух неспокойствия. Люди больше не пишут великих книг, не изобретают новых машин и теорий, не ставят рекордов, не сходят с ума от любви, не радуются бурям, снегопадам и ливням. Ты изменишь это. Ты вернешь ункуба людям.

- Город дымится как пепелище, - сказала Э, - розовые столбы дыма в голубом воздухе. Мое сердце тикает как часовая бомба. Почему ты не изнасиловал первую попавшуюся?

- Ункуб зарождается только от взаимной любви.

- Ты хочешь сказать, что я тебя люблю? - удивилась она.

- Да. Иначе бы ничего не случилось.

Она задумалась, отвернулась и подошла к перилам.

Сейчас она начнет стекленеть и становиться прозрачной. Голова далеко запрокинется.

Через все тело пойдет трещина и из неё с шумом вырвется нечто; нечто облаком поднимется над башней, закручивалось в вихрь, в смерч, начнет дрожать земля и толстые старухи перевернутся с правого бока на левый, чтобы похрапывать дальше, но проснутся окончательно от запаха гари, от вибрации стекол, от топота и криков за окном. Одинаковые дома будут одинаково валиться друг на друга, взорвутся конторы, учреждения, заведения, приемные, офисы, казармы, детские комбинаты, залы заседаний, футбольные поля и военные поселения. Обломки будут носится в воздухе, сталкиваться, крошиться и падая, прилипать друг к другу, образуя неведомую людям архитектуру, где нет серого цвета и двух одинаковых зданий, где все звучит и смеется, и это будет столь необычно и столь страшно, что...

- Мы встретимся с тобой и увидим друг друга, - сказал призрак, - до того, как ты окончательно растаешь. Несколько минут мы будем вместе и будем счастливы.

Будет бал во дворце привидений. Туда пропускают бесплатно. Я возьму тебя за руку, будут гореть свечи и будет играть музыка. Потоки полусгивших душ будут струиться за стенами дворца, лопаться и распадаться в ничто. Великая перемена будет идти в мире материи, но она не будет слышна, как не слышен океанский шторм с километровой глубины. У нас хватит времени ровно на один вальс - сразу затем ты начнешь растворяться. Во время танца мы успеем сказать друг другу несколько слов. Мне бы хотелось, чтобы это были стоящие слова, но я не знаю придут ли они. Ведь все состоит из слов, слово было в начале, и слово будет в конце. И все, что протянуто между началом и концом, зависит от того, какое это слово.