Фантастические изобретения - [47]

Это было невыносимо.

— О'Хейр! — зарычал я. Робко появился сержант О'Хейр. — Как вы посмели пропустить этого человека без моего разрешения? Неужели вы не видите, что у меня секретный разговор с Вашингтоном?

О'Хейр промямлил:

— Сэр, он…

— Выкиньте его отсюда!

— Слушаюсь, сэр!

Толстяк пытался сопротивляться, но О'Хейр куда крупнее его. И все-таки Ван-Пелт сдался не сразу. Он что-то вопил, расстраивался, но, честно говоря, я его не слушал, потому что тут мне дали Пентагон.

— Генерал Фолленсби? Докладывает полковник Уиндермир, сэр. Прошу включить противоподслушивающее устройство.

Я нажал кнопку, изолирующую разговор с моей стороны. Через секунду я услышал голос генерала, но любой другой, кто подключился бы к разговору, услышал бы только треск электрических разрядов.

Я вкратце изложил генералу все, что видел. Вначале он был раздражен и разочарован. Этого я и ожидал.

— Менять людей, Уиндермир? — он говорил на высоких тонах, и в голосе его слышалось недовольство. — Какой нам прок от того, чтобы менять их друг на дружку? В этом нет никаких стратегических выгод. Может быть, противник немного растеряется, если мы раздобудем двух-трех их командиров. И это все? Я надеялся на что-то большее, Уиндермир. На то, что можно сейчас же применить в военных операциях. Этого Ван-Пелта следует проучить, чтобы он попусту не отнимал времени у руководителей Армии.

— Генерал Фолленсби, могу ли я привлечь ваше внимание? Предположим, сэр, что некто решил посетить Соединенные Штаты. Предположим, мы окружим его вместе со всей его свитой. И поменяем их. Поместим наших людей в их тела. Понимаете?

Сначала он решил, что я свихнулся. Об этом можно было легко догадаться:

— Полковник Уиндермир, что вы мелете?

— Это совершенно реально, сэр, — сказал я убежденно. — Поверьте мне, я это видел. Но допустим, именно такую операцию нам провести не удастся. А что вы скажете о враждебном США после? Подстерегите его, поместите внутрь нашего разведчика. Понимаете, сэр? Нет сомнений в том, какой разведке достанутся все секретные сведения, не так ли? Или… если мы не захотим делать этого в мирное время, то как насчет войны? Возьмите двух пленных, посадите внутрь наших людей и обменяйте их пленных на наших.

Я продолжал в том же духе и не уверен, что в чем-нибудь его убедил. Но совершенно точно, что к тому моменту, когда он повесил трубку, он уже сильно задумался.

На следующий день у меня с ним была назначена встреча в Пентагоне. И я знал, что раз уж я там окажусь, то считайте — дело сделано. Он один не захочет брать на себя всю ответственность за такое решение. Но он созовет совещание, и уж кто-нибудь в штабе схватит суть дела.

Я уже чувствовал, как горят на моих плечах генеральские звезды…

— Что случилось, О'Хейр? — спросил я.

Этот парень меня раздражал. Он опять сунул голову в дверь и выглядел очень встревоженным. Ему было о чем тревожиться, и я был склонен подбавить ему еще.

— Сэр, это Ван-Пелт, — он проглотил слюну. Вид у него был довольно дурацкий. — Я не знаю, спятил он или нет, но он говорит… он говорит, что доктор Хорн хочет жить вечно! А еще он говорит, что Хорну не хватало только испытаний на человеке. Я не понимаю, о чем это он, но он говорит, сэр, что, раз вы теперь дали ему провести испытание, он схватит первого попавшегося человека и сопрет его тело. Какой в этом смысл, сэр?

Какой смысл?

Я отбросил его прочь, задержавшись лишь на секунду, чтобы схватить пистолет.

Это имело огромный смысл.

Вот чего следовало ожидать от такого человека, как доктор Хорн, — он ухватился за ценное изобретение и использует его для того, чтобы воровать чужие тела и продолжить свою старческую жизнь в молодом теле.

А если это случится, что тогда будет с моей генеральской звездой?

Я знал ход мыслей Хорна. Укради тело, разбей машииу, беги подальше. Сможем ли мы его выследить? Невозможно. Никаким тестом в мире — ни по отпечаткам пальцев, ни по строению сетчатки, ни по типу крови — мы не сможем отличить Джона Смита от Хорна, который сидит в теле Джона Смита.

Так он и сделает. Я сразу это понял.

Ван-Пелт ушел в лабораторию, победив собственную трусость. Конечно, он хотел остановить Хорна, но какой смысл имело его вторжение в лабораторию? Что он, хотел подарить свое тело Хорну?

А если одного недостаточно, всегда найдутся другие, потому что вокруг шныряло множество людей из моего отряда, и Хорну будет нетрудно заманить кого-то внутрь. И он ждать не будет, так как знает, что его собственное тело в любую минуту может отказать. Тело это старое, изношенное, к тому же охваченное волнением, окрыленное надеждой — оно может рухнуть от малейшего толчка.

Я вбежал в здание и пронесся через неосвещенные темные залы, к комнате, где стоял поликлоидный квазитрон…

Я споткнулся о человеческое тело, пошатнулся, упал, и пистолет вылетел у меня из рук. Я поднялся на колени, опираясь руками о пол, и потрогал тело. Оно все еще было теплым, мало того, это было тело доктора Хорна. Пустой кокон, оставленный обитателем!

А надо мной возвышалась фигура, бывшая недавно Ван-Пелтом. Он держал пистолет.

— Слишком поздно! — вскрикнул он. — Вы опоздали, полковник Уиндермир!